Для создания кино- и фотоисторий нам приходилось использовать очень разные виды транспорта: от грузовых вертолетов, до оленьих упряжек. Но этот, вне всякого сомнения, был самым необычным. Едва экспедиция высадилась на бамовской станции Постышево, прямо на нас, характерно лязгая, выполз этот агрегат.
Снимать с танка оказалось делом веселым и слегка щекочущим нервы. На особо крутых виражах приходилось крепче цепляться за аппаратуру и скобу на броне. Но оно того стоило, и будь наша воля, мы бы непременно включили танк в список самого необходимого съемочного оборудования.
Вел его статный могучий мужик, родом из ближней старообрядческой деревни Тавлинка. Собственно, весь экипаж ремонтно-восстановительного поезда в Постышево– староверы, когда-то бежавшие из революционной России в Харбин, а потом, в эпоху культурной революции в Китае, так же срочно обратно.
Более полувека назад они обосновались на Тавлинке, притоке одной из самых красивых рек Хабаровского края - Амгуни. Выбирать особо не приходилось. Стотысячная русская община в Харбине была разогнана хунвейбинами, а с красной Москвой оказалось договориться проще, чем с красным Пекином. Староверы поселились в одном из бывших лагерей БАМлага, перестроив его в полноценную общину. Государство сделало вид, что о них забыло.
А когда достроили БАМ, все мужское население деревни стало работать на железке. И мало где сыщешь таких аккуратных и исполнительных работников. С той поры постышевский восстановительный поезд называют самым трезвым во всей системе наших железных дорог.
Староверы оказались ребятами компанейскими и необыкновенно приятными в общении. На дорогу они нас изрядно снабдили медовухой и икрой, чем серьезно поколебали веру в их беззаветную трезвость. От рыбы пришлось вежливо отказаться, хотя несколько мешков уже были подготовлены нам "на посошок". Здесь, на Тавлинке, один из самых яростных ходов кеты во всем Приморье. Фото Денис Дьяконов, Митя Гусев