Поехали, значит, дальше. О влиянии, значит, кошковладельцев на собственно кошек. Возможно, впрочем, что это только в моем окружении так проявилось, а у других иначе. Но всё-таки!
С ВениаминКарлычем всё более или менее ясно. Видимо, он настолько ценит свою жизнь у моей маман, что любой наш визит воспринимает как посягательство: то ли боится, что мы его обратно утащим, то ли ревнует, что с нашим приходом мама начинает кормить кого-то другого. А кормить кого-то другого, а не любимого Веничку – это не свинство разве? Вот и я говорю!
Но возьмём мою любимую свекровь. Она тоже та ещё кошатница. У неё всё время тоже кто-то обретается, один раз даже собаку ей подкинули. Мы. Дурную, здоровую и весёлую псину… Ну да ладно. Я о котиках. Когда мы только познакомились и ещё подозрительно присматривались друг к другу, у моей будущей свекрови жила Шнура. Ну, про Шнуру отдельно я уже писала, не буду повторяться.
Шнура была обычной кошкой серой дворовой расцветки и неприятным характером. Единственный человек на свете, которого она любила беззаветно и прощала ему любые заскоки, был мой муж (тогда ещё не муж, но примем как данность). У них там вообще санта-барбара была, у мужа с кошкой. Сначала он её спас, вытащив утопленницу из озера, а когда она подросла, то без капли сомнений усыновила спасителя на веки вечные. А сыну чего только не простишь, правда? Вот и Шнура так считала.
Всех остальных человеческих особей Шнура игнорировала, в руки не давалась, а при попытке погладить себя начинала кусаться.
Когда же Шнура почила в глубокой старости, свекровь очень горевала и любящая дочь (сестра моего супруга) сделала мамуле сюрпрайз. Проще говоря, подобрала где-то очередную вшивую (в самом прямом смысле, разумеется), котейку и притащила «маме на радость». Пока мамуля выводила блох и лишай, она к котейке привязалась, хотя первым её порывом было выкинуть за дверь обеих. Котейка оказалась почти точной копией Шнуры, что мамулю и примирило с лишаём. Свёкор мой (на тот момент уже законный) хоть и был слегка недоволен (только-только прочувствовал прелесть спанья без кошки в ногах), с супругой спорить не решается. Он вообще человек крайне миролюбивый, но ботинки на всякий случай спрятал подальше.
Кошку назвали Масяня (в то время мультик как раз пользовался бешеной популярностью, и Масянями звали чуть не всех моих знакомых кошек и даже немножечко собак), для друзей Мася. Хотя друзей у Маси как раз и не было, что и немудрено: с таким поганым характером. В отличие от Шнуры, Мася вообще никого не любила, даже мою золовку:
- Принесла и принесла, нечем тут чваниться, - огрызалась кошка и линяла за диван.
По-моему, за диваном она и провела практически всю свою жизнь. Я Масяню видела всегда издали и мельком, но по крайней мере, я её хотя бы видела и знала, что кошка существует. Но за все годы жизни Масяни у свекрови я ни разу кошку не погладила. Да и никто, кажется, не погладил. Хотя моя свекровь уверяет, что Мася спала у неё в ногах! Ну, всё возможно под луной.
Уже здесь, в РФ, у мамули мужа появилась уже известная вам Муся, за которой я охотилась, кажется, несколько лет. По части интриги и маскировки Муся далеко переплюнула Масяню. Свекровь, правда, уверяет, что Муся не только ходит по дому (невероятно!), но даже и ловит мышей! Бабушка сей факт подтверждает, а не верить бабушке у меня нет оснований: она свекровь свекрови!
Причём бабушка мне по секрету рассказала, что у них с Муськой тайное соглашение. Перед сном Мусе, пришедшей с улицы, как порядочной кошке, моют ноги. Пардон, лапы. И Муся ложится спать, как положено, на кровать к хозяйке. Но под утро кошка приходит к бабушке и заговорщицки толкает её под бок:
- Алё, мне это… выйти надо… ненадолго.
Бабушка, как многие пожилые люди, спит чутко и просыпается мгновенно, что Мусе на руку. Пардон, на лапу. Тихонько, стараясь не скрипеть деревянным полом, бабушка и Муся бок о бок крадутся к входной двери, а там, затаив дыхание бабуля щёлкает замком, и кошка выскакивает за дверь.
Тут бы бабуле спать, но она чутко бдит у кухонного окна. Минут через десять в свете фонаря появляется Муська… с мышью в зубах! Машет лапой:
- Я пришла, открывай!
И проскальзывает обратно в дом.
- На!.. – кидает мышь бабуле под ноги. - Утром отдашь ей. Я спать!
И с чувством выполненного долга и НЕМЫТЫМИ ЛАПАМИ (!) Муся отправляется на боковую. По пути, правда, бабуля догоняет её и протирает-таки лапы влажной тряпкой. А мышь выкидывает.
Почему эти походы окутаны тайной? Потому что, во-первых, моя свекровь очень переживает за свою свекровь и боится, что бабушка споткнётся ночью, простудится на холодном полу, у неё скакнёт давление от недосыпа (нужное подчеркнуть). Во-вторых, если она узнает, что ночью открывается входная дверь, она тут же заболеет ОРВИ! Психосоматика там работает на триста процентов. Ну и в-третьих, моя свекровь боится мышей до состояния, близкого к фатальной истерике. Даже дохлых. Или особенно дохлых. Я пока не разобралась.
Поэтому, чтобы не беспокоить тонкую душевную организацию снохи и хозяйки, бабушка с Мусей не распространяются о ночных похождениях.
Ну и, наконец, немного о третьей кошке. О кошке сестры моего мужа. Той самой, которая Масю притащила много лет назад. Сейчас она уже взрослая и имеет право на вот это: «вот будешь жить отдельно – заводи кого хочешь, хоть крокодила!». Это такая русская народная материнская метода воспитания. Яжмать, яжзнаю!
Крокодила золовка заводить не стала, не знаю, почему. Может, не нашла, а может, муж запретил.
А кошку ей собственные дети притащили, кстати! Вот где бумеранг-то вернулся! Кошку назвали Сима. Но не такая Сима, как у моей мамы, а другая. Золовкину Симу зовут не абы как, а по-модному - Симона! А один фиг, в итоге она Сима и есть.
Так вот эта Сима – очередная владелица гадского характера. Вплоть до недавнего визита в гости к сестре мужа я подозревала, что их кошка – тоже из области мифических. Хотя лоток с наполнителем и миска в кухне говорили об обратном, самой кошки я долго не видела. Дети сказали, что она под диваном:
- Это её любимое место! – радостно заявили улыбающиеся дети.
- А-а-а-а..., - понятливо покивала я.
- Достать?! – дети приняли низкий старт.
Но я под диван не полезла и детей отговорила.
Однако в наш недавний визит я обратила внимание на фигурку кошки на спинке дивана. В течение получаса, то под салат, то под мясо, я периодически кидала взгляд на фигурку. Ни малейших изменений.
«Странное место для копилки они выбрали», - решила я.
Тут золовка заметила мой интерес и сообщила:
- А это Сима! То есть Симона.
- Так она живая?! – громко удивился её брат.
Так я поняла, что у меня не галлюцинации, и кошка реально не шевелилась.
- Конечно, - обиделась его сестра, - что с ней сделается?!
И муж полез к Симоне знакомиться.
- Но-но! Только без рук! – зафыркала Симона и брезгливо дёрнула спиной.
- Осторожно, - сказала золовка, - она кусается.
- У вас это семейное, что ли?! – возмутился мой муж. – У мамы кошка на всю голову больная, даже не погладишь, теперь эта!
- Они даже не родственницы! – в ответ возмутилась его сестра.
- Кто?! – удивился супруг.
- Кошки! Муся и Сима не родственницы!
- Но вы-то родственницы!
- Мы? – удивилась золовка. – А мы-то тут при чём?
Я поняла, что разговор как-то пошёл не туда и тоже попыталась Симону погладить, разрядить, так сказать, обстановку. Симона была так занята дёрганьем спиной, что не заметила, что я её слегка почесала. А когда заметила – то укусила за палец моего мужа. Потому что, выясняя отношения с сестрой, он забыл убрать руку, и она так и висела возле Симиной морды.
- …!!! – сказал мой муж.
Симона обиделась и ушла под стол. Там она и просидела до поры, пока дети не начали играть в прятки. Тогда кошка решила, что места и без того мало и слиняла окончательно.
И вот я думаю: почему кошки моей золовки и свекрови так похожи между собой и так разительно отличаются от моей троицы? А ведь они даже не родственницы! Кошки, в смысле.