В апреле в Алтайском театре драмы состоялась премьера спектакля “Кроткая”, режиссер Рача Махатаев.
Смотришь спектакль и думаешь. То есть, у тебя есть куча времени думать, вертеть головой, разглядывать детали, отвлекаться от действия и витать в облаках. Сидишь и вспоминаешь, что там Федор-то наш Михалыч фантазировал: “...с ее грудью, и полы мыла. Попросту они даже ее били, попрекали куском. Кончили тем, что намеревались продать...”
И что бы сказал по этому поводу семейный психолог? Типичное “время диады”,Erickson и Hogan, блин, 1972 года. Как все запущенно: ”... велел поставить кровать в зале, а ширмами огородить ее. Это была кровать для нее... И без слов поняла, через эту кровать, что я «всё видел и всё знаю» и сомнений уже более нет… Она молча легла в эту новую свою постель: брак был расторгнут…”
Без слов.
Что это там девушка в красном рисует? А… современность… А это у нее что - бита? Она типа гопник или Лукерия? Может, это какое-то иное сознание, раздутое эго или ущемленное самолюбие? Кто это, кто? Зачем она?
Когда Достоевский написал “Кроткую”, еще никто не знал про постмодернизм, про поток сознания, и это было так необычно, что можно было подумать, жизнь доконала писателя - и жену-то первую давно похоронил, и в падучей в далеком Барнауле бился, и денег-то всем должен, и так ненавидит закладчиков. Стоять, трепетать. Кто такие закладчики? Те, что наркотики по углам прячут? А, это другие закладчики, это те, кого Родион Романович топориком по башке - тюк, а потом страдал, имеет ли право тварь.
Не любит Достоевский ростовщиков, а кто их любит, с их микрокредитами под бешеные проценты. А куда деваться-то. “Купец или закладчик, цитирующий Гете?..”
Сидишь в малом зале драмтеатра, смотришь на “экспериментальную сцену”, слушаешь грозу и вспоминаешь мелкий, противный петербургский дождь. Серый и гнетущий, промозглый и превращающий сознание в подсознание. А причем тут гроза? Может, режиссер Рача Махатаев громом вдалбливает в меня Екатерину - луч света. Та с утеса бросилась из-за желания любви, не хватало ей, видите ли, мужа. И свекровь - символа темного прошлого, дремучей России. И эта вышла из окна, прижав икону к груди. Самоубийство с иконой, и что она скажет Богу? Что случилось, почему она так высокомерна к родовому дворянину. Да, он стал заниматься презираемым бизнесом, ушел из полка, вроде бы струсил. Тут Достоевский всем офицерикам загнул их, типа, честь за фалду мундира.
А почему они говорят в записи? Какая находка - транслировать внутренний голос! Вот бы Она (Елена Кегелева) и Он (Константин Кольцов) молчали весь спектакль. Зачем Он смеется? Ему не надо смеяться, он не злой, он умный и добрый. Или это я его оправдываю? У него сложный характер, но он ее не тиранит, просто молчит, может, боится напугать, обидеть, или так любит, жалеет. Он же сам не знает.
И так гонишь прочь разные мысли во время спектакля, а потом думаешь: это все Федор Михайлович психопатию мою выворачивает. Не понравился мне спектакль или понравился? Пустой он, или это минимализм?
В любопытно придуманном пространстве с пластиковыми ящиками, с черными стенами, похожими на классную доску, на которой Белый и Красный рисуют мелом, не происходит сеанса гештальт-терапии. Нет психодрамы. Не случается экзистенциального очищения. Режиссерские идеи не доходят до меня, потому что “... эту картину я сокращу”. Что позволено режиссеру? В смысле Quod licet Iovi, non licet bovi (Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку). Не нравится мне его выбор героини. Она другая: “... именно что ужасно молода, так молода, что точно четырнадцать лет. А меж тем ей тогда уж было без трех месяцев шестнадцать”.
В нашем постмодернизме (да святится имя его, будь он неладен) можно играть кому угодно, кого угодно и как угодно, если только получится передать авторский замысел. Да, время меняет наше отношение к происходящему, и сегодня история нимфетки-сироты не трогает, сейчас актуальна дама за 30 лет, которая ищет себя, стремится вырваться от теток (читай из бедности и рутины). Сегодня востребована история про ту, которая строит счастье. Вот такую-то “птичку певчую” Елена Кегелева сделала бы феерически, вынесла бы мозг, намотала бы кишки на локоток. Но пока не судьба сыграть высокую трагедию, а талант позволяет, но тут смотрите - за весь спектакль две ужимки и невнятный выход в окно.
Конечно, режиссер придумал что-то, переосмыслил как- то, пошел на поводу (вот только не пойму у кого) или просто ушел в потустороннее творческое пространство и забыл две ключевые сцены (да простят меня толстовцы и чеховцы) из произведения величайшего писателя мира. А почему бы и нет?
Нет в спектакле огромного куска сюжета - сцены измены. Не идет она на свидание с врагом - “...с ним уней уже назначено свидание и что всем делом орудует одна прежняя знакомая теток…” Не подслушивает обманутый муж у дверей и дальше нет эпизода про любовь, где она говорит самую загадочную фразу: “Я думала, что вы меня оставите так”. Я голову себе сломал, думая, что она имела ввиду - то есть, у них до этого секса не было полгода? Или она думала, что он бросит ее, а он поступил благородно. Кто из них больше любит? Она, которая идет в логово врага защищать и оправдывать мужа? Или муж, который понимает ее и не выбрасывает на улицу. Что это было?
Почему я ковыряюсь в тексте - потому что, на мой взгляд, режиссер не дочитал. Я Достоевского не люблю, он плохо на меня действует, мне становится тошно, потому что он на моих глазах вскрывает гнилостный нарыв.
“Суицид” - написано большими буквами у певца униженных и оскорбленных. Вот что волновало писателя. Но не волнует это режиссера. Потому что его волнует что-то другое, а я не понял с первого раза, что. Мне интересно разобраться, довел он (герой) ее или она психованая барынька с фантазиями. У него трудный характер, но решительный: “...я отказался от дуэли не как трус, а потому, что не захотел подчиниться их тираническому приговору... восстать действием против такой тирании и принять все последствия — значило высказать гораздо более мужества, чем в какой хотите дуэли...” Каково-с господа?
Добил меня режиссер, перевравши сцену с револьвером. “Она не видела, что я проснулся и гляжу. И вдруг я вижу, что она стала надвигаться ко мне с револьвером в руках…” Гражданка начальник театра, уважаемая Мельпомена Зевсовна! Вынужден вам сообщить, что господин режиссер в Алтайском театре драмы позволяет себе недопустимые вольности с авторской задумкой. Копия заявления отправлена товарищу Каллиопе, отвечающей за литературу и философию. И подпись: возмущенный зритель. А зачем художник-постановщик Ильшат Вильданов поставил в дальний угол портрет Достоевского с заклеенными красной лентой глазами? Что за символ, что за вызов? Пострашнее утра на Семеновском плацу будет. С ума бы не сойти.
О, кстати, а пистолет-то у них стреляет, и пулька в образ попадает, и тот падает со стены и ломается на три части (Во имя отца, сына и святого духа, наверное). Треснул ваш Бог. Серьезная заявка на победу над солнцем.
Боже, спаси их от гнева оскорбленного цензора. Буду надеяться, чтение Библии неким персонажем, названным в программке Белым, поможет спектаклю выжить. Если про Красного (актриса Анастасия Южакова) я еще что-то понимаю - это бунтующий дух с бейсбольной битой, он же Студент, он же Лукерия, то Белый - может быть святой дух?
Хорошая роль, почти без слов, и актер Дмитрий Плеханов хороший. Если следить за репертуаром Алтдрамы, то находится много символического. Плеханов только что играл Подсекальникова в спектакле “Самоубийца”. А Константин Кольцов там же был Калабушкин, но тут-то он - Он.
В какой-то момент он повернул голову, и я узнал в нем Анатолия Киркова. Страшное мистическое чувство охватило меня. Только потом понял, почему так. У Кольцова нет доброты, нет благородного порыва, его герой злой человек, который неумело скрывает свои садистские желания. А Киркоров был добрый до глубины души, и это хотел сыграть Кольцов. В Константине есть далеко спрятанная доброта, которую стесняется показать “настоящий” мужчина. А режиссер эксплуатирует эту яркую внешнюю телесность.
Когда Федор Михайлович служил рядовым в 7-ом Сибирском линейном полку, он несколько раз бывал в Барнауле. Больше Барнаул в великой русской литературе замечен не был, и поэтому осужденному (за перепост) «за недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского» памятника в Барнауле нет. Пусть будет спектакль в драматическом театре. Поэтому идите в театр, ведь даже главный герой повести “Кроткая” сводил любимую в театр, они смотрели “Погоню за счастьем”!!! А после она “... с восторгом рассказывала своим лепетом (очаровательным лепетом невинности!)... щелкая правым носком по коврику (ее жест); дурная улыбка стояла на ее губах…”
Достоевский даже написал, как Её играть. Но не то волновало режиссера с художником. Слишком много внимания они отдали рисункам на стене. Рисунки публике понравились. Есть у меня знакомый в Петербурге, Сергей “Лис” Елисеев, очень модный художник, вот в его манере были картинки. Надо делать выставку Настасье Южаковой, а то загубит девушка талант в театре.
Если этот спектакль так расковырял во мне всю эту достоевщину, что я вспомнил текст и даже открыл книгу, то, наверное, цель достигнута. Аллилуйя литература.
Очень актуальный спектакль особенно во времена, когда институт брака во всем мире находится в глубоком кризисе.
Сходите в театр, сам бы я после премьеры непременно сходил к семейному психологу, да, к счастью, разведен уже.
В. А. Климов.