Люция откинулась на спинку кресла и заплакала. Одиночество сжимало сердце пополам, точно тряпичную куклу. После бессонной ночи голова гудела жалобно и протяжно. И не было в мире уголка, где можно было бы спрятаться от собственных мыслей. Они шумели, точно предгрозовое море, вздымались внутри нее вместе с гребнями синих волн и с грохотом обрушивались на берег. За один день лицо ее посерело и поблекло.
— Я просто не могу тебя потерять, — вымолвила она в пустоту.
Солнечные зайчики залили квартиру. Они прыгали по изголовью кровати, по креслам и стоявшей на полу вазе. Они не стеснялись быть такими, какие они есть. Девушка сняла тапочки и со всех силой кинула их в одного из зайчиков. Но промахнулась. Тапок угодил прямо в вазу, она покачнулась и упала, разбившись о старенький паркет.
— Черт, — выругалась Люция и пошла в ванную за тряпкой.
Она сидела на полу и собирала осколки разбившейся вазы. Это немного отвлекло ее от мыслей о дочери. Она сложила их мусорный мешок и провела тряпкой по полу, чтобы собрать крошки.
— Ай, — один из мелких осколков вонзился в мизинец.
Она швырнула тряпку к остаткам вазы и пошла за аптечкой. Пока протирала одну руку борным спиртом, заметила странные капли на полу почти рядом со стулом, на котором сидела. Люция наклонилась вниз, чтобы рассмотреть их и увидела, как по левой руке бежит тонкая струйка крови. Запястье саднило и болело. Девушка продезинфицировала левую руку и замотала ее бинтом, чтобы остановить кровь.
Голова стала еще тяжелее, чем прежде. Одно состояние резко сменялось другим. Веки становились свинцовыми, и ее клонило в сон с такой силой, что она не могла сопротивляться. Но через минуту, другую, девушка резко открывала глаза и вскакивала с кресла или дивана и металась по комнате, не находя себе места.
Стакан с виски все еще стоял на столе. Она окинула взглядом освещенную комнату, затем посмотрела на жалкую склянку с корвалолом и взяла стакан в руки. Ничего мягкого или сладкого, горечь обожгла ей горло. Люция выдохнула, огляделась в поисках чего-нибудь съестного. И не найдя ничего лучше, отломила кусочек рогалика с маком.
О нахождении девочки не было никаких вестей. Телефон глухо молчал, а за окном мир продолжал жить так, будто бы ничего и не произошло. Одна мысль о том, что с Элишкой могло случиться что-то страшное, внушала ей животный ужас.
Девушка распахнула дверцы винного шкафчика и присела на корточки, стараясь разобраться в надписях на бутылках. Чего тут только не было. Филипп держал этот ящичек в основном для себя. Люция почти не пила. В их доме хватало алкоголя, и она шарахалась от него, как от проказы. Но сегодня, оставшись наедине с проблемой, с которой она не могла справиться, девушка потянулась за бутылкой красного вина.
Не заморачиваясь с этикетом, она плеснула в стакан из-под чая немного красноватой жидкости и с радостью поглотила ее. К полудню она была достаточно пьяна и расслаблена, чтобы устало смотреть в окно и каждые полторы минуты проверять телефон.
За сегодняшнюю ночь и утро она сообщила свой номер, наверное, тридцати пяти полицейским участкам и больницам, но никто ей так и не перезвонил. То ли девочка к ним не поступала, то ли они решили, что дело терпит до завтра.
Внезапно зазвонил телефон. На экране высветился муж и какой-то незнакомый номер. Девушка сбросила Филиппа и поспешно ответила.
— Вы нашли ее?
На том конце провода послышался взволнованный мужской голос, — Людмила Валентиновна, извините, я не во время, это Петр.
В трубке повисло молчание.
— А, — разочарованно вымолвила девушка. — Я думала, — не договорила она и просто закачала головой в такт своим мыслям.
— Что-то случилось?
Она хотела ответить, что нет и вежливо попрощаться, но он задал вопрос, от которого защемило сердце.
— Что произошло? Кто пропал?
— Дочь, моя дочь, — полушепотом вымолвила она и зарыдала.
— Ваша дочь? — зачем-то переспросил мужчина, хотя и так прекрасно слышал все, что она только что сказала.
Люция сделала глоток вина и сглотнула слезы.
— Людмила Валентиновна, вы, что там одна?
— Да, — призналась она, стараясь говорить уверенно. Но сил на притворство у нее не было.
— Вам нужна помощь.
Она хотела ответить отрицательно и на этом завершить ни к чему не нужный разговор. Но взгляд ее упал на разбросанные вокруг нее вещи, на забинтованную руку с застывшей кровью на бинтах, на разбитую вазу. И неожиданно для себя самой Люция поняла, что не справится в одиночку.
— Нужна, — почти шепотом проговорила она и продиктовала ему свой адрес.
Затем вернулась к отклоненному звонку и набрала Филиппа. В трубке пошли короткие гудки.
— Как и обычно. Когда он нужен, его никогда не оказывается рядом, — подумала она и зашла в спальню дочери. 13.3 #Praga_book
Продолжение следует завтра...