Разбирая фотоархивы, то и дело наталкиваешься на места, и человеческие пространства, которые теперь либо изменились до неузнаваемости, либо вовсе исчезли. Некоторые - как-то особенно жалко. Больше ста лет Рязанско-Владимирская узкоколейка объединяла два знаковых русских города. Её тонкая линия прорезала всю легендарную Мещеру, от Нерли, до левого окского берега. Паустовский называл её самой неторопливой дорогой в Союзе.
Да и как могло быть иначе, когда пассажиры вскакивали на подножки прямо на ходу, а в дощатых вагонах тихо переговаривались люди, квохтали куры и повизгивали поросята в мешках. А ещё по ней возили вату из Спас-Клепиков и рыбу с Рязань-Пристани, торф и лес. Вся структура настоящей дороги была в наличие. Семафоры, разъезды, депо и даже залы ожидания, с кассой и буфетом, где подавали пироги, пиво и брусничную воду. Целый железнодорожный мир. Мы приехали на дорогу в последние её времена. Отрезок от Владимира, до разъезда Тума, уже давно перешили на обычную колею, а остальная часть полотна беспомощно разрушалась и растаскивалась.
Ещё ходили по торфяным веткам «кукушки» с рабочими, но на главном пути жизнь теплилась лишь в узких пределах разъезда Гуреевский. Мотодрезина смотрителя Коли была из тех, что по всей России одинаково называют «пионерками».
Мы отлично приспособили её под съемочную тележку, и до вечера прокатались со съемками по тем огрызками пути, которые остались от 200 километровой узкоколейки. А через несколько месяцев после нас все окончательно рухнуло и, как водится в этих местах, сгорело. Наверное, это самый грустный и длинный рассказ, а хочется ещё длиннее. Да что уж теперь. Фото Денис Дьяконов и Митя Гусев.