История, которую рассказал у себя в Фейсбуке мой екатеринбургский племянник, затронула меня до глубины души. Ничего для меня он не открыл. Но он рассказал о том, что я не решался написать много лет подряд. Уж слишком это личное, семейное, в какой-то мере даже драматическое. Ниже будет рассказ Алексея, рассказанный им от первого лица. Но с таким же успехом я бы мог рассказать тоже самое и от себя, ибо мы оба с племянником по сути выросли в доме бабушки на улице Ленина в Екатеринбурге. К тексту Алексея добавлю в скобках собственные пояснения, а начну с фотографии, на которой в нижнем ряду, слева на право: моя бабушка, третий слева - я, затем бабушка Соня. В верхнем ряду слева младший брат моих бабушек, о котором мы еще поговорим далее -
...Когда я был маленький, у меня тоже была бабушка(с). А у меня две. Соня и Роза. Они были родные сестры, и всю жизнь прожили вместе. Бабушка Соня была старше, но главной в семье всегда была бабушка Роза. Бабушка Соня была очень доброй, а Роза иногда была строгой. Ей по штату так было положено. У бабушки Сони был диабет и ей нельзя было сладкого (кстати, я вот ни разу шприцов инсулиновых не видел, может их тогда вообще не было?). Мне было года 3-4, шоколадные конфеты были, мягко говоря, дефицитом и у них была невкусная начинка. Бабушка Соня выходила со мной на балкон, ножом срезала с конфет весь шоколад и скармливала мне, а начинку съедала сама, бабушка Роза, потом на нее за это ругалась. Надо отметить, что родом они были из небольшого еврейского местечка - Новоград-Волынска с запада Украины, они помнили идиш, на котором разговаривали с детства, и если дело доходило до ругани - ругались на идиш. Педагогика. Бабушка Соня умерла, когда мне было лет 7. Я, к сожалению, плохо ее помню. Знаю, что она любила меня до безумия и никогда ни за что не ругала.
[Я, поскольку Алексея старше на добрых 6 лет, бабушку Соню помню достаточно хорошо. Она скончалась, когда мне уже было 13 лет. И это была вторая драма в моей жизни, связанная со смертью близкого человека. Первой смертью был уход моей родной тети, дочери бабушки, она скончалась после долгой и мучительной болезни (рак) в 1983 году. В 83-ем я был действительно слишком мал, чтобы в полной мере отразить всю горечь смерти. Зато прекрасно помню смерть бабушки Сони. Дело было 27 декабря 1989 года, был вечер, раздался звонок, мама взяла трубку, я услышал ее слова "Когда..? Крепитесь...Соболезную....". Я прибежал из детской и спросил, что случилось. Мама сказала, что бабушки Сони больше нет. Как нет? Я чувствовал, что случилось непоправимое, но не хотел в это верить. Почему нет? А где она? Разумеется, что в 13 лет дети уже понимают что такое смерть, но я не хотел чтобы это было реальностью].
Бабушка Роза была третьим ребенком из четверых в семье, ее самый старший брат в 1920-ом году уехал в Америку, а она - в 1928 в Москву. Она жила у своей двоюродной сестры, жены профессора Ческиса. Профессор Леон Ческис был лицом той эпохи. Он был лично знаком с Лениным, переписывался с Марксом, работал в каком-то министерстве. В 1937, в 5 утра за ним пришло НКВД. Последнее, что он сказал - это, наверняка, какая-то ошибка, скоро я вернусь... Больше его никто не видел. Даже никакой информации не осталось. Буквально за несколько недель, до Голодомора, мать написала Розе, чтобы та забрала младшего брата и старшую сестру в Москву. Когда началось, они попытались вернуться за ней, но Украина была блокирована войсками НКВД, никого не впускали, беженцев расстреливали. Таким образом, моя прабабушка осталась старой и больной на Украине и погибла во время Голодомора, не имея никакой помощи от близких. Старшая сестра Соня осталась с Розой в Москве, а младший брат Иосиф прошел всю войну с 1941 по 1945 танкистом, жил долго и счастливо, умер в 1995 году и оставив после себя детей и внуков - мою московскую родню.
[Когда я читаю отдельных историков и политиков о том, что голодомор на Украине выдумка, то всегда вспоминаю рассказы собственной бабушки, которая этот самый Голодомор пережила лично и прекрасно помнила ужасы, которые там творились].
Все свое детство я подбегал к бабушке Розе и просил ее - расскажи что-нибудь! Она сажала меня на колени и рассказывала мне про свою жизнь. Про гражданскую войну, про отечественную, про Урал, Москву, Украину.
Новоград-Волынский находится на границе с Польшей. Когда в конце гражданской войны с Украины уходили немцы, какой-то старший немецкий офицер остановился со штабом в их доме. Немцы были предельно вежливы и попросили приготовить еды. Еды, тем более на такую компанию не было. Тогда офицер послал адъютанта купить еды на рынке. Тот принес здоровенного гуся и еще чего-то по-мелочам. Дети такого изобилия не видели давно, но гусь дело не быстрое, и пока его готовили, в местечко ворвались передовые отряды 1ой конной армии Семен Михалыча Буденного. Трапеза не состоялась. Штаб срочно эвакуировался. Естественно, добрые соседи намекнули новой власти, где квартировали враги, и в гости пришли красные. Буденный расположился в этом же доме. Маленькая Роза и ее младший брат сидели на коленях у маршала и ели гуся. Младшему брату Семен Михайлович подарил настоящий "Паркер" с вечным пером - ничего подобного тогда не видели. После войны местные власти открыли музей гражданской войны и подаренную ручку в добровольно-принудительном порядке забрали.
В Москве бабушка получила средне-специальное по педагогике и стала директором детского сада. Подозреваю, что не сразу, но в итоге она заведовала детским садом максимально возвышенной публики. Шефство над этим детским садом несли 2 секретных оборонных завода. Дети директоров этих заводов посещали это же заведение, именно это обеспечило выживаемость в войну. Бабушка рассказывала, когда начались бомбежки московский зоопарк раздал часть животных в разные учреждения (не знаю зачем, но вот так она рассказывала). Им досталась гигантская черепаха. Дети катались на ней по участку, тем, кто хорошо себя вел, разрешали ее покормить. Снабжение едой детей, а особенно детей важных персон было гораздо лучше, чем всех остальных, но вот отопление было печным, и дрова никто не привозил. Все грузовики и даже лошади были мобилизованы на фронт, доставляй дрова для отопления целого детского сада как хочешь. Пешком, волоком, как придумаешь.
Характер у бабушки был как наковальня. Такой же непробиваемый, суровый и звонкий. Она пришла на шефский завод, посреди совещания ввалилась к директору и заявила, что не уйдет оттуда, пока ей не выделят на постоянной основе транспорт для перевозки дров, для отопления спален его же детей. Ее было не остановить и не переубедить. Ей выделили танк. Немецкий. Чертов немецкий "Тигр", который военные привезли для изучения. Все процедуры с ним уже провели и он просто стоял в ангаре. С него отпилили пушку, закрасили кресты и приделали к нему здоровенные сани для дров. Выделили так же и механика-водителя. Это был единственный немецкий танк, который ездил по Москве за всю войну. Бабушка сидела на броне, по асфальту гремели гусеницы, прохожие и встречные машины в ужасе шарахались по сторонам. Дрова, очередь за которыми выстраивалась с ночи, отдавали без лишних задержек и вопросов. Дрова еда и гигантская черепаха - это хорошо, но детям требуется еще много чего. И игрушки в том числе.
Советская промышленность в те дни выпускала патроны даже на макаронных фабриках, а вот с игрушками как-то не заладилось. Секретный авиационный завод, директор, совещание, бабушка Роза. - Или вы придумаете мне игрушки для ваших детей, или я не дам вам жить и работать! Будете развлекать их сами с утра и до ночи, с перерывом на сончас! - говорила она. Бракованные детали самолетов. Они были блестящие, крутились, щелкали, трещали, были секретные, как весь сипец и сдавались в конце смены под роспись. Недостача одной могла обернуться мастеру расстрелом. Расстрел казался директору завода более приятной перспективой, чем спор с бабушкой, к тому времени дважды матерью и, по-сути, матерью всех детей этого детсада. Она считала их своими родными и не стоило оказываться у нее на пути. Дети в детском саду, в тепле, катались на гигантской черепахе и играли сверхсекретными бракованными деталями советских самолетов.
Однажды к ней пришла женщина и попросилась в штат музработником. Беженка, без документов, без жилья, с 2мя чемоданами вещей. Она играла на пианино и пела, на удивление, поставленным голосом. Вообще женщина была непростая: очень прямая осанка, ровный голос, высоко-культурная речь... Только через год, когда они подружились, бабушка узнала ее настоящую фамилию - Белобородова, и историю - дочь царского генерала, всю молодость провела при дворе, на балах и приемах, с детства воспитанная гувернантками, пережившая расстрел красными отца, разграбление фамильного имения, побег, скитания, и всю жизнь носившая с собой последнюю память об отце - генеральскую саблю, подаренную самим Императором, за боевые заслуги на северном Кавказе.
[Белобородова прожила долгую и тяжелую жизнь, похоронив единственного сына в конце 90-ых; я ее прекрасно помню, они дружили с моей бабушкой вплоть до ее смерти года за два до ухода самой бабушки. Разумеется, о смерти Белобородовой бабушке сообщать не стали].
Когда местные Швондеры начали задавать вопросы, бабушка Роза пошла в ГУП ЧК по Москве. Сын одного из главных чекистов этой конторы был у нее в группе. В той же самой форме она объяснила, что-либо дети получают образование от тех людей, которых назовет она, либо пусть товарищ нарком сам идет учить их пению. Спорить с ней было невозможно. Белобородовой выдали охранную грамоту, причем, такую, что залетные Швондеры, видя ее, отдавали честь и спрашивали чем они могут помочь прямо сейчас.... Потом была эвакуация из Москвы на Урал, в поле. Был холодный и голодный детский сад, в продуваемом бараке, и крошечный тыловой паек. И опять воля, сила и несгибаемое упорство. Лучшие люди, награды и благодарности. Про нее можно рассказывать бесконечно. Кажется, каждый день ее жизни был боем, подвигом, победой.
[Сразу после Великой Отечественной, примерно в 1947 бабушка Роза приехала на Украину в свой родной Новоград-Волынский. Город был разрушен, как и вся Украина. Несчастные голодные люди вокруг, разорение и отчаяние. Их дом сгорел, вся еврейская родня (тёти, дяди, племянники, дедушка) была уничтожена нацистами сразу после оккупации немцами в 1941 году. Местные украинцы рассказали, что всех евреев города вывели на расстрел еще в самом начале войны и их тела свалили в братскую могилу в ближайшем лесу).
Бабушка продолжала работать директором детского сада до глубокой пенсии, не желая оставлять любимую работу и детишек, которых воспитывала всю жизнь].
[В 1987 году в жизни моих обеих бабушек, Розы и Сони произошли важные события. После 70 (семидесяти!) лет они встретились с родным братом, который в 1920 году спасаясь от войны, бежал в Польшу, а затем оказался в Америке. Дело в том, что из-за железного занавеса и тяжелых перипетий XX века, на целых 70 (семьдесят) лет была потеряна всякая связь между моей бабушкой и ее родным братом. Сейчас, думаю, подобная история бы стала шлягером передачи "Жди меня". Но несмотря ни на что, они дожили до того для, когда им удалось увидеться, произошло это в 1987 году в Москве. Ее брат, Джек (странно звучит имя? Далее расскажу почему он стал Джеком), умер вскоре после встречи, едва вернувшись домой.
Их отец (мой прадед) был убит ударом шашки по голове, когда пытался защитить свою семью. Дальнейшие события в каком-то мраке, поскольку все прятались в подвале, ожидая прибытия казаков, обычно выгонявших бандитов. А вот старший брат, Яков, исчез. Бабушка видела, как он убегал в лес, а за ним гнались на конях, стреляя из револьверов.
...прошло 30 лет, наступил 1946 год
Бандиты покинули городок, жители занялись похоронами убитых. Но тело Якова так и не нашли, хотя обыскали все окрестности. Решили, что бандиты изрубили его на куски и утопили в болотах. Прошло три десятилетия, была Вторая мировая война, закончилась и она. У бабушки была уже своя семья, сын и дочь, жили они в Свердловске. И вот, зимой 1946 года, ей пришел странный почтовый конверт, который вы видели в начале поста. Вы правильно догадались, это было письмо от ее пропавшего брата Якова. Оказалось, что ему удалось спастись, и даже застрелить кого-то из преследователей. Но вернуться назад в городок он уже не мог. Наверное, нам, людям современным, трудно понять те реалии эпохи революции. Но если бы Яков вернулся назад, то подверг бы опасности двух сестер и младшего брата.
Несколько лет Яков скитался между СССР и Польшей, побывав в качестве солдата (не ясно какой из армий, кажется польской), журналиста краковской газеты, коммивояжера. Так, или иначе, но в 1924 году он оказался в США, в Нью-Йорке, сменив имя на Джек. И сразу же занялся поисками своей оставшейся в Новоград-Волынском семьи. Первый фотографии Джека из Америки, тридцатые годы, его первый автомобиль -
Увы, ушло 30 лет и более сотни(!) писем, прежде чем ему через Красный крест удалось их найти в Свердловске. Найдя мою бабушку, Яков узнал от нее о смерти отца в 1918 и о смерти матери в 1933. Обо всем этом он и подозревать не мог. И до конца верил, что родители живы.
Надо сказать, что хотя они и нашли друг-друга, их общение было затрудненным. На дворе царил сталинизм, а любая весточка из-за границы приводила к вызову в КГБ. Но это все детали, главное они нашлись. Они переписывались еще без малого 42 (сорок два!) года, прежде чем увидели друг-друга в Москве, в 1987-ом. И даже эта встреча была очень краткой и проблематичной. Дело в том, что хотя и Союз загибался и на дворе началась горбачевская перестройка, но это был еще СССР. Со всеми вытекающими. Джек с польской женой Энн приехал по линии "Интуриста" (иначе попасть в СССР было невозможно), их поселили в ныне не существующую гостиницу "Россия", что наискосок от Кремля. И мой отец с другими родственниками "подмазывали" бдительных ГБистов, сидевших в фойе гостиницы и следивших за интуристами. И те за большие деньги позволили вывезти из гостиницы Джека с супругой. И те почти тайно повезли их на такси (засвечивать номера собственных Жигулей не рискнули) к себе домой, на Юго-Западную. И там все четверо братьев и сестер сфотографировались. Семьдесят лет спустя -
На фотографии: Джек (Яков) - крайний слева, младший брат Иосиф в шляпе по центру, моя бабушка третья с любой из сторон.
Они виделись всего несколько часов. Можете себе представить, сколько было эмоций, радости и слез? А потом пришлось их везти назад в гостиницу, пока подмазанные ГБисты не забили тревогу. И все. Больше им было не суждено увидеться вновь. Джека не стало вскоре после возвращения в США. На фото вся семья, все четверо, плюс супруги. Сейчас в живых нет никого].
Все моё детство прошло рядом с ней. Все мои шалости, все мои радости и все детские печали. Она воспитывала меня, моего дядьку, который на целых 6 лет меня старше, мою маму, своих детей - мою бабушку и моего двоюродного деда, который родился в 39-ом году и войну встретил младенцем, она воспитывала детей своих сестер и братьев, целый детский сад чужих детей, внуков правнуков... Она дружила с Маяковским, Эрнестом Неизвестным, Виталием Воловичем и другими великими людьми своей эпохи. Ордена героя труда и труженика тыла ей вручал лично товарищ Сталин. Она умерла в 2007 году. Во сне, в постели. Не дожила нескольких месяцев до своего 98-летия - 12 апреля. До последнего дня она сохраняла кристальную ясность сознания и памяти. Один из добрейших и величайших людей, которых я знал.
[Лично для меня последние годы жизни бабушки были большой драмой, которая навсегда останется "рубцом" в моем сердце. Дело в том, что в 2002 году бабушка упала на кухне и, как это часто бывает со стариками - сломала шейку бедра. Для 90 летней старушки это был приговор. Активный человек, полный жизненных сил и желания жить и помогать своим детям и внукам, вдруг оказался беспомощным калекой. Более того, несчастья на этом не закончились. Годом позже она ослепла на один глаз из-за тяжелой формы глаукомы. Друзья, эти вещи больно описывать. Бабушка была прикована к кровати долгие и жуткие 5 лет, причем в последние года три ее состояние ухудшилось. Бедный мой отец, который был вынужден постоянно за ней ухаживать, проводя в доме бабушки больше времени, чем у себя.
В 2005 году я покинул Екатеринбург и переехал в Москву, но я часто бывал на Урале, останавливаясь у бабушки и стараясь в меру сил помогать ей и отцу. А уезжая назад в столицу, а вздрагивал от каждого звонка с Урала, мысленно стараясь отодвигать ТОТ звонок, от которого мне будет тяжело и больно. Я знал, что это случится, но, вы понимаете...
Этот звонок прозвучал 12 декабря 2007 года, когда я едва вернулся из путешествия по Индии и Шри-Ланке. Мне позвонила сестра и сказала, что бабушка умерла].
[Надо сказать, бабушка Роза во многом была связующим звеном между всеми ее внуками и правнуками, рассеянными волею судьбы по нескольким странам мира. Пока бабушка была жива, мы встречались у нее дома, мы достаточно плотно общались между собой. После смерти бабушки стремительно сошли на нет почти все контакты с большинством из близких].
Вот такая история в День Победы.