Это были не скупые мужские слёзы. Утирая носовым платком глаза, над чёрной гранитной плитой с фамилиями бойцов, ценою собственной жизни отстоявших родной край, рыдал мужчина. Для меня – шестилетней девочки, эта картина была настолько шокирующей, что даже сейчас через сорок с лишним лет я отчётливо помню лицо этого мужчины. А ведь в детском саду нам говорили, что мальчики не плачут, что это стыдно, а тут взрослый дядя...
Каждый год после парада родители приводили меня туда, к вечному огню. Для своих лет о войне я знала много. Эти знания приходили с фильмами и книгами, с песнями и стихами. И ещё с рассказами бабушки, страшными, пугающими, о том, как она с мамой, тогда такой же маленькой девочкой, как и я, пряталась от немцев в яме с нечистотами в деревянном туалете за домом. Только дедушка, вернувшийся с войны, ничего не рассказывал. Никогда.
Не так уж много мы помним дней и событий из детства, но то 9 Мая 1974 года я вспоминала часто. Я не знала точно, почему плакал этот человек, но почему-то мне представлялось, что он долго искал не вернувшегося с войны отца и, вот, наконец увидел на одной из плит выбитую в граните родную фамилию.
