Моим дедушкам и многим родственникам не довелось увидеть ни победы, ни послевоенной жизни.
Самого, наверное, старшего моего предка эсэсовцы расстреляли в 1941 году в городе Пропойске, нынешнем Славгороде. Он был врачом, знаменитым на всю округу, и прожил 97 лет (год рождения 1844-й, ровно на 120 лет старше меня). У Ильи Эренбурга есть описание, как старик шёл на казнь вместе с правнуками.
В начале 1990-х я имел удовольствие и честь выпивать с офицерами полка дальней бомбардировочной авиации, который стоял в Мурино под Ленинградом, где сейчас станция метро "Девяткино". Немногие знают, что в августе-сентябре 1941 года наши самолёты в режиме радиомолчания, без прикрытия летали на Берлин, чтобы сбросить на гитлеровскую столицу несколько бомб и много листовок. А ведь потом ещё надо было вернуться...
В 2019 году ничего, кроме законного омерзения, не могут вызывать 70-летние водевильные пудели, обвешанные медальками, которые прикидываются ветеранами Великой Отечественной и выученно гарцуют перед телекамерами на торжествах или полощут мозги школьникам на "уроках мужества".
Тем интереснее было узнать от Министерства труда и социальной защиты, что к апрелю 2019 года в России проживали 75 495 инвалидов и непосредственных участников Великой Отечественной войны, а также лиц, работавших на объектах противовоздушной обороны.
При этом:
— 96 323 жителя России имеют знак "Жителю блокадного Ленинграда",
— 103 715 россиян являются бывшими несовершеннолетними узниками фашизма,
— 144 россиянина — бывшие совершеннолетние узники,
— 240 352 женщины считаются вдовами инвалидов и участников войны,
— 762 626 жителей России относятся к труженикам тыла.
Всем им хотелось бы пожелать хотя бы остаток жизни прожить в человеческих условиях. И низкий поклон всем, кто внесли свою лепту в победу. Включая моих погибших родных.
