«Версия об инфразвуковом влиянии замка пришла мне в голову, когда после посещения его ради простого любопытства мои друзья зашли ко мне в гости. Они были в отвратительном самочувствии, неимоверно уставшие и с явными признаками гипнотической каталепсии. На следующий день я им устроила настоящий допрос: что там было и как это воспринималось. Проанализировав информацию, я решила как следует подготовиться и провести эксперимент на месте. И в составе маленькой исследовательской группы приехала в Рамонь «посетить» знаменитый дворец.
Я вошла в первую стадию гипноза с помощью самовнушения, как делала всегда, когда мне попадался сложный больной. Это нужно, чтобы усилить внимание и тем самым – профессиональную интуицию. Такое состояние я называю для себя «трансом для обследования» или «диагностическим трансом». И принялась за дело.
…За поворотом открывалась лестница, уходящая вверх. Она вырисовывалась четко и ясно. Желтые листья резали глаза. Их трепетанье становилось медленным и плавным. Медленными и плавными становились движения и шаги. Каменные ступени приближались ко мне. Вот моя нога ступила на первую из них.
Восхождение началось. Предположение оправдывало себя: ступени не соответствовали длине человеческого шага, и поэтому приходилось непроизвольно подпрыгивать. Равномерные подпрыгивающие шаги толчками отзывались во всем теле и потихоньку укачивали.
К концу второго лестничного участка ноги внезапно приобрели свинцовую тяжесть и спонтанно остановились на площадке –на несколько секунд, чтобы расслабить икроножные мышцы. Взгляд непроизвольно устремился вверх-вперед, как бы для маскировки, для самообмана: «я остановился не потому, что устал, а чтобы полюбоваться».
Внезапно в поле зрения врезалась металлическая скульптура - рыба-дракон. Она прямо бросилась в глаза с каменного пьедестала. Ее злобный образ настолько не вписывался в спокойный окружающий ФОН, что возник легкий испуг (эффект неожиданности).
А когда сработала адаптация («А! Так это статуя!»), испуг сменило восхищение самой работой («Какая вещь!»). Центральное зрение было приковано рыбой, а периферическому ничего не оставалось, как рассматривать арку, на которой крепилась она. Арка была украшена ра-диально уложенными пластинами известняка.
Этих радиальных пластин было три яруса, один ниже другого, создавая эффект глубины. Но не он один! Искусно подобранные акварельные полутона пластин переходили один в другой. И при дальнейшем подъеме, я думаю, это было главной суггестивной пулей, выстреливающей прямо в самое сердце.
Да, АРХИТЕКТКРА ВНУШАЛА! Вернее, внушение застыло в ней и проявляло свое воздействие при первой же возможности для ротозеев. Пластины казались волнами, в которых плавала железная рыба. Усталость перестала замечаться. Ноги, подпрыгивая, поднимали меня без усилий, словно кто-то работал ими за меня. Волны-пластины качали и качали, и даже казалось, что слышится плеск, и продолжали посылать свой волнительный сигнал. Что же он хочет мне сообщить? О чем пытается нашептать подсознание мрачного замка каменным языком моему?»
Читайте продолжение о непридуманном Замке принцессы Ольденбургской (Рамонь, Воронежская область) в следующих сериях Журнала!