Она сильно и много болела. Только никогда по виду невозможно было понять , что ребенок очень болен.
Не плакала, не капризничала, не страдала.
Она все время в движении была. И при этом молча.
У нас случилась большая радость- нам дали квартиру.
Теперь наступил рай. Воду носить и греть не надо.
Я со всем рвение начала обустраивать свой дом. Купить красивые обои было проблемой.
Я рисовала что-то, собирала рисунки из обоев.
Вязала шторы крючком. Скатерть на стол. Был очень красивый абажур. Воплощала в жизнь мечту о своем замечательном доме.
Главным вредителем была Тося. Она разрисовала все стены и даже линолеум.
Все книги и даже учебники Влада. Все на чем можно было порисовать, было изрисовано.
Влад закрывался в детской комнате и переживал очень. Тоня ложилась на пол у двери, пыталась засунуть пальчики под дверь или стучала в дверь и обещала: не буду, честно.
Мы все от нее прятали.
Однажды Тоня подлезла под качали и ей разбили голову.
Плакал Влад, трясло меня, а она молчала.
Вот так и прибежала я в травму. С окровавленным ребенком на руках.
Дальше у всей травмы был психологический шок.
2-х летняя девочка спокойно сидела на стуле и рассказывала доктору.
Шла бум, вава.
Доктор громко объявил- бредит.
Какой бредит, доктор. Она вам все рассказала правильно: - возмутилась я.
Доктор не мог поверить, что ребенок с такой травмой может не кричать, не плакать, а спокойно все рассказывать.
Потом был цирк на рентгене. Заставить Тоню полежать спокойно несколько минут было очень сложной задачей.
Слава Богу, кости были целы, и мы пошли в операционную накладывать швы.
Это, вообще было светопреставление.
Представьте на операционном столе сидит крошечная девочка. На голове кровавая рана. Она сидит спокойно, не кричит, не плачет. ругает доктора. Он ей накладывает швы.
Она ему рассказал, что он плохой. Что она сейчас пойдет домой, все расскажет папе. Они вернуться и побьют все баночки и доктора.
Все врачи приходили посмотреть на это чудо природы.
Пока мы оформляли все бумаги Тоня спокойно сидела и рисовала.
Через несколько дней Тоня бежала и ударилась головой о дверь. На бинтовую повязку появилась кровь. Мы в больницу. Разошелся один шов. Зашить было уже нельзя. Так и осталась у нее отметина -большой шрам на лбу.
Невероятная переносимость боли. Не криков, не плача.
Тося научилась плакать, когда родила дочь. Стала сентиментальной и пускает слезу в трогательные моменты фильма.
Тося просыпалась очень рано. В 6 утра уже бегала по квартире. Никакие уговоры не помогали.
Очень любила есть хлеб. Самое первое слово сказала не мама или папа, а АМ.
За годы болезни мы с Тоней чем только не лечились. Дыхание Бутейко. Обливались. Стояли на голове. Продували макароны.
Нам профессор, который лечит Тоню сказал развивать легкие.
Одевать очень легко и заставлять бегать.
Это Тоне было по нраву. Зато я выматывалась очень.
Вот такие они у меня разные. Спокойный и даже ленивый сын. Спокойная, но не способная сидеть и минутки на месте дочь.
Тоня, мамина дочка.
Когда я ездила в отпуск на Кубань, то все дни пекла пироги, закручивала банки с помидорами и огурцами. Варила борщ и так далее.
Сейчас, когда дочь возвращается из поездки от свекрови, я ее спрашиваю- как съездили?
Отлично. Окна помыли, траву покосили. Пироги напекли.
Мамина дочь.
Я их не воспитывала, не когда было. Просто звала и мы вместе лепили пельмени. Занимались тортом, печеньем. Вместе убирали, стирали.
Вместе ходили на рынок и в магазин.
Поэтому мои дети все умеют делать отлично.
Продолжение следует.