...Мир станет чистым, будет новым, подобным сердцу твоему,
лишь подчеркни молчанье словом и музыкою – тишину...
Борис Рыжий
...До пожара в груди.
И Юлиус Фучик, обреченный на казнь, должен написать книгу и никто не в силах сломить его протест.
«Долговязый эсэсовец стоит надо мной и старается поднять меня пинками; напрасный труд; какая-то женщина подает мне лекарство и спрашивает, что у меня болит, и тут мне кажется, что вся боль у меня в сердце.
– У тебя нет сердца, – говорит долговязый эсэсовец.
– Ну пока еще есть! – отвечаю я и чувствую внезапную гордость оттого, что у меня еще достаточно сил, чтобы заступиться за свое сердце».
…Начало этой истории будет положено неожиданным предложением от Надзирателя Панкрацской тюрьмы, борца чехословацкого антифашистского сопротивления Адольфа Колинского, который «добровольно» завербовался в СС, чтобы тайно помогать своим соотечественникам. Он не понаслышке знал Фучика по публикациям в газете «Руде право» и предложил ему написать «что-то для будущего». Фучик ему доверился не сразу, считая, что он провокатор, но в итоге согласился. Колинский во время своих дежурств, заносил в камеру 267 бумагу с карандашом и прохаживался по коридору, пока Фучик писал. Колинский вспоминал, что «бывали дни, когда Фучик вовсе не мог писать, грустил. Значит, он узнал о гибели кого-нибудь из друзей…».
Тайком из тюрьмы вынесут 167 листов на папиросной бумаге.
...При чтении не возникает сомнений в том, что двигало его уверенной рукой. Неистребимая любовь к жизни: «я любил жизнь и за ее красоту вступил в бой», и к людям, особенно к людям, о которых он пишет к концу все больше и все меньше о событиях.
«Пали целые поколения героев. Полюбите хотя бы одного из них, как сыновья и дочери, гордитесь им, как великим человеком, который жил будущим. Каждый, кто был верен будущему и умер за то, чтобы оно было прекрасно, подобен изваянию, высеченному из камня».
Летом 1943 года Юлиус Фучик заключён в концлагерь в Германии, подвергнут пыткам и 8 сентября 1943 года казнён в берлинской тюрьме Плётцензее на гильотине (см.Рис.ниже). Тюремщики не знали куда ее деть, когда пытались скрыть следы преступлений.
Робеспьер, легко отправлявший людей на гильотину, лег под нее сам. Нацисты, извлекшие ее из позапрошлого века, едва не положили под нее свои бестолковые головы - Нюрнберг заменит им лезвия на веревки.
Дай Господь Юлиусу Фучику такой шанс – и он вполне бы описал свою казнь, ее нелепость и абсурд. А главное, показал бы несмываемый позор на лице человечества, шагнувшего тогда уже в 20 век.
А еще он пожалел бы тех, кто в этом участвовал, чтобы не были они прокляты.