Помню дождь, как сегодня, долгий и нудный, грязь кругом, я долго гнал трёхколёсный велосипед и замарал красивый костюмчик, а няня ни слова худого не говоря, греет воду и стирает.
Горячей воды у нас на старой квартире отродясь не было. Я мылся в тазике, а потом в большой выварке со странной надписью "Речфлот СССР"...
Её звали Петровна. Я называл - "Петловна". Родители работали, в детсад в 3 года ещё не ходил. Петровна приходила, обязательно читала мне статьи из газеты "Правда", потом сказки, потом мы слушали радио. Она обожала романсы, Тамару Миансарову, Аиду Ведищеву (урожденную Иду Вайс), ту самую которая пела "Лесной олень" и "Где-то на белом свете". Но мне запомнились другая:
"Стоит берёза у опушки
Грустит одна на склоне дня.
Я расскажу березе как подружке,
Что нет любви хорошей у меня".
Петровна всегда плакала, когда слушала эту песню. Она наливала что-то в скакан из принесенной бутылочки...
Няня жила одна. Муж давно ушёл, а сын погиб в ДТП. В её комнате в коммуналке висела тарелка с его фотографией. Петровна жила неподалёку, и нередко мы ходили к ней домой. Она любила разговаривать с фотографией сына, пока я возился с игрушками и конструктором. Няня все время теряла очки, а иногда я сам их прятал, играл, заставляя искать. Петровна притворно сердилась и снова что-то наливала в стакан... А ещё мы играли в карты. Ну как играли, мне три года... Но это была особая игра. Каждый раз вместо одной масти были бумажки с буквами. 6- а. 7 - б, 8- в, и так далее. После игры проигравший должен был составить несколько разных слов из букв в отбое. Я проигрывал Петровне постоянно, но страшно любил составлять слова.
Про карты родители не знали. Но первые свои заметки, подозреваю, я составил именно из букв на картах.
Потом Петровна запила и меня отдали в детсад...
А на первом курсе универа приехал домой на каникулы и купив цветы, пошёл в гости к Петровне. Неопрятная соседка по полутемной грязноватой коммуналке сказала, что Петровна месяц как померла.
Поехал на кладбище. Снова шёл затяжной дождь, все раскисло. У могилы Петровны вспомнил, как она крутила полусломанный регулятор громкости радио, увеличивая звук:
"Бежит река, в тумане тает.
Бежит она, меня дразня.
А кавалеров мне вполне хватает.,
Но нет любви хорошей у меня..."
От неё у меня осталась фотография, томик Пушкина и открытка с написанными карандашом пожеланиями никогда не забывать свою "няню Петловну".
Не забываю, Петровна.