Месяц за месяцем издатели состязаются в борьбе за право выпустить худший детективный роман. Больше всего шансов у «Эксмо». Есть ощущение, что там собрались наибольшие специалисты. Но, может я и ошибаюсь, и виноваты не издатели, а писатели, обмельчавшие в отношении сюжета и оскудевшие в плане фантазии.
Ругать их есть за что.
Во-первых, обилие мертвых женщин. Трупы так и валятся со страниц. Поневоле заговоришь о мужских комплексах, однако и женщины не отстают (правда, не в этом обзоре).
Во-вторых, что-то сломалось в самой машине правосудия. Следователя нынче с трудом отличишь о преступника.
Вольно или невольно в головы бедным читателям вдалбливается вполне очевидная «истина»: закон правосудию помеха.
Наступило время Глеба Жеглова, а не Володи Шарапова.
«Я сам вершу свой суд».
Что ж, в этом нет ничего хорошего, и ссылки на правду жизни здесь слабое утешение: детектив всегда был местом для леди и джентльменов, потому что таковыми и должны в итоге стать все члены общества. Однако пока наблюдаем обратное: неледи и неджентльмены побеждают.
Самые крепкие узы
Гранже Ж. Земля мертвых/ Пер.с фр. Р. Генкиной, М. Брусовани. - СПб., Азбука, Азбука-Аттикус, 2019. - 544 с.
Людей убивают. Это не новость. Особенно для детективного жанра. Но в этом вся и проблема. Поскольку все построено на преступлении, с течением времени пропадает момент новизны. Раньше было достаточно одной смерти в закрытой комнате на всю книгу. Нынче такое не продашь. Поэтому приходится изобретать что-нибудь похлеще – отправлять читателя в экзотические страны, доисторические времена, или увлекать на самое дно криминальных субкультур. Но самое главное – убивать надо больше, жестче, необычнее.
Гранже понимает, что диктует мода и стремится бежать впереди паровоза. В «Земле мертвых» мы окунаемся в жизнь разного рода извращенцев (хотя, как говорят герои романа кто разберет, что сейчас норма и кто осудит, к примеру, чистую «любовь» девушки к трупам), в пучины садомазохистских фантазий и знакомимся с началами искусства связывания.
Девушки с необычными сексуальными пристрастиями гибнут связанными одна за другой, и поймать преступника берется детектив Корсо, который и сам был некогда не прочь позабавиться необычным способом с бычшей супругой.
Помимо всего прочего, Корсо бывший наркоман, дитя улиц, любитель пострелять, для выпуска адреналина. Ксиву полицейского, табельное оружие дают ему право охоты на самую интересную дичь – человека.
В итоге имеем даже не противостояние плохой коп против плохого парня, а чистое равенство сторон – преступник ловит преступника. Разница между ними лишь в том, что у одного, детектива, есть удостоверение в кармане и целый криминальный отдел для прикрытия задницы, а у преступника нет ничего. Разглагольствования Корсо об излишествах добровольного садомазохизма и дельцах превративших отклонение в нормальный заработок, аннулируются его собственной страстью к насилию.
Здесь нарушены все правила, отброшена типичная диспропорция добра и зла, которая в старых книгах заставляла нас желать, чтоб убийца был раскрыт, а сыщик вышел бы из всех перипетий живым и невредимым. Героя нет, справедливость – фикция, правосудие выставлено на посмешище, здравый смысл посрамлен.
По идее, не должно бы быть и романа Гранже, но вот он издан и подается вполне классически, как дуэль сыщика и подозреваемого. Но дуэли нет, потому что нет правил, по которым эти «двое в городе» могли бы разобраться друг с другом.
Криминальный роман без правил, извращенный детектив – так и можно было бы охарактеризовать опус Гранже. Это особенно очевидно тогда, когда добираешься до последних страниц. Там становится ясно, что в книге описано преступление невероятное по своей бессмысленности. Преступление, которое нужно было Гранже лишь для того, чтобы нагородить очередную, совершенно дикую по своему содержанию, книгу, стоящую гораздо ближе к каким-нибудь второразрядным французским романам XIX века с их дикими страстями и невообразимыми сюжетными ходами, чем к Сименону или Жапризо.
Детектив – это земля мертвых, вот на чем, похоже, настаивает автор. Но это вряд ли. Мертвечиной несет скорее от книжек самого Гранже.
Роман с подстаканниками
Перри А. Путь смертных/ Пер. с англ. Е. Ильиной. - М.: Эксмо, 2019. - 348 с.
«Медицинский триллер» - уверяют нас в рекламных проспектах. Медицины здесь и в самом деле предостаточно. Нынче редкая книга обходится без сцен родов. А тут штук пять, не меньше. И авторам (Амброуз Перри – псевдоним, за которым скрывается авторский дуэт), в отличие от читателей не надоедает.
Но главное в книге не они. Перед нами беллетризированная история распространения хлороформа. Вопросу о том, что лучше эфир или хлороформ в книге уделено гораздо больше внимания, чем вполне привычным в последнее время убийствам оступившихся женщин. Их смерть также связана с новейшими научными изысканиями в медицине, но это особо и не скрывается.
Книга естественно переполнена подобающим ныне политкорректным сокрушением по поводу судьбы женщин, которые вынуждены некстати беременеть, а потому искать избавления от плода, становясь, таким образом, легкой добычей лиц с преступными наклонностями и некоторыми способностями в области химии и медицины.
За расследование, надо сказать, весьма вялое, смертей девушек берутся главные герои - молодой человек с сокращенным именем Уилл и девица-разумница Сара, в равной степени сведущие в медицинской практике. И все ведет их не только к обнаружению преступника, но и к совместным интимным отношениям на радость рядовому читателю.
В книге, стало быть, полным-полно всего, кроме детективной интриги, нитевидным пульсом обозначенной на страницах романа. Ничего захватывающего, сногсшибательного, никаких особых поворотов. Зато в ней много атмосферы.
Авторы из штанов выпрыгивают для того чтоб мы почувствовали, что на дворе 1847 год. Тут тебе и обсуждение книжной новинки – «Джейн Эйр», написанной каким-то Каррером Беллом, и рассказ о первых шагах современной фотографии (в сезоне 2018/ 2019 фотография - это самая модная тема, присутствует в каждой второй книге), и детали тогдашней медицинской практики, не говоря уж об общем очерке общественных нравов.
Конечно, можно читать и ради популярного погружения в первые шаги хлороформа. Но большинство читателей, как мне думается, ждут все же детектива, а не рассказа о жизни Эдинбурга в середине XIX века, романа с живым сюжетом и живыми героями, а не только с подстаканниками.
Туристо аморале
Карлотто М. Турист/ Пер. с ит. И. Петровской. - М.: Центрполиграф, 2019. - 254 с.
Мне нравится, когда в основе сюжета лежит ошибка. Ошибаться – естественно. Поэтому сюжету, замешанному на оплошностях, несуразностях, иррациональной и эмоциональной реакции действующих лиц, смешивающей все карты, веришь безоговорочно. Обычно из такого произрастает нечто живое и энергичное.
Поэтому писатель, который понимает, что так в жизни и бывает, что в основании ее может лежать и заблуждение, сразу получает фору перед тем, кто делает каменное лицо и живописует героев, действующих из самых высоких, или напротив, низких побуждений, но всегда рационально. Без просчетов и погрешностей.
В «Туристе» интересно в первой же страницы. Все, вроде, как у всех. Человек с Бурбон-стрит, крадется в тени за той, что невинна и чиста. Маньяк обыкновенный. Но вот незадача – жертва, судя по всему, сама оказывается охотником. Это до маньяка доходит спустя несколько дней после убийства. В итоге привычный сюжет – один убегает, другой догоняет приобретает совершенно другой вид: они ищут убийцу, а убийца ищет их. Налицо необычный взаимный интерес. Дальше-больше, дело осложняется тем, что обе стороны берутся за охоту на один и тот же объект.
Читатель предвкушает, что сюжет и далее помчится вскачь, ведомый легким на перо автором. Увы, роман к середине сваливается в симбиоз шпионского триллера и типового комикса. Элегантное и неожиданное начало тонет в разборках между сверхсекретными организациями плохих и хороших (очень похоже на изданных в прошлом году «Злых обезьян» Мэтта Раффа). В них застревает не только любитель душить женщин, но и оступившийся всего лишь разок на взятке инспектор итальянской позиции, взявшийся за его поимку.
Книга могла бы удастся, однако переизбыток психов и спецслужб, слишком очевиден. Тем не менее, иррациональность и импульсивность происходящего, целый аттракцион преступлений не позволяет бросить роман на полдороге. Идеальное чтение для плавающих-путешествующих, но не более того. Пузырьков много и они местами приятно шибают в нос, но в остальном ничего кроме не слишком оригинальной авторской химии, развеивающейся сразу по прочтении.
Я тебя люблю, я тебя убью
Бьорк С. Мальчик в свете фар/ Пер. с норв. М. Назаровой. - М.: АСТ, 2019. - 448 с.
Норвегия. Здесь тоже убивают без остановки. С размахом, эстетикой, загадкой, чтоб читатель обратил внимание на еще один роман о безумии и насилии.
Да, речь у нас пойдет вновь о маньяках-психопатах, самых любимых персонажах детективов и триллеров последних лет. Социальные вопросы ведь не то чтобы тотально решены, они скорее окончательно неразрешимы. Поэтому, чтоб не раскачивать лодку, и приходится писать о слетевших с нарезки одиночках.
Но, как это заведено в романах последнего времени, не в себе не только преступники, но и детективы. Подобное ловится подобным. И неудивительно, что ключ к разгадке таинственно обставленных, странно декорированных (то тебе Колтрейн в качестве музыки, то горящий кукольный домик, то отсылки к «Братьям Львиное Сердце» Линдгрен, книге, которая в действительности мало кого способна довести до добра) и тщательно пронумерованных убийств дается в руки не Холгеру Мунку, а его так и не оправившейся после гибели сестры, напарнице Мие Крюгер. Убийца подкидывает следователям подсказки, но разве ж догадаешься о чем идет речь, в состоянии нормального, неспутанного сознания?
Автор тоже, довольно грубо и показательно, вешает на стену ружье, но чем и куда оно стреляет, разве разберешь?
Продвижение к разгадке осложнено каким-то неимоверным количеством действующих лиц. Что ни глава, то вброс новых персонажей. Не роман, а какое-то хаотичное нагромождение событий, голосов, сценок. И такое впечатление, что главное в нем не схватка между хорошими и плохими парнями и девчатами, а размышление на модную нынче тему – как справится с потерей близкого человека и пережить пережитое. Разница между преступником и следователем теперь сводится к этому. Один, трансформирует свою боль в агрессию и проецирует вовне. Другой находит силу преодолеть скорбь и начать жить. То есть вновь пережевывается и муссируется классика современной беллетристики – тема травматичного прошлого, потрясающего основы психики.
Все это, само собой, полезно. Но вопрос остается. Не лучше ли было бы не дурачить читателя? И раз уж все дело сводится к работе с травмой, то сесть и написать какую-нибудь миллион первую методичку, а не городить детектив, в котором от страха перед преступником, руководствующимся неясными мотивами, из страны готова бежать даже королевская семья.
Сергей Морозов