– В одном из своих интервью вы сравниваете написание романа со строительством дома. Когда я это прочитала, подумала, что многие, наверное, так и пишут книги, но не у каждого писателя книги становятся бестселлерами и не каждая книга становится событием, которое обсуждают, читают и ждут следующую. Как пишут такие книги, от чего зависит успех книги и как понять, что реально зацепит читателя?
– Чтобы быть любимым читателями, не надо пытаться им понравиться. Если ты хочешь, чтобы девушка обратила на тебя внимание, – не выпендривайся, живи своей обычной жизнью.
Я знаю людей, которые пишут под премии. Сидит человек и рассуждает, что «Национальный бестселлер» – это премия для особенных каких-то книг, «Большая книга» – это мейнстрим, НОС – это новая словесность и так далее. И вот человек пишет и говорит, что эта книга у него может в НОС пойти, а другая на мейнстримную премию, и ничего не получает. Один такой человек сказал мне: «Лавр» никогда не получит «Большую книгу», потому что «Лавр» – это не мейнстримное произведение». Я получил «Большую книгу», встретил этого человека, он говорит: «Знаю, что получил… мейнстрим изменился».
Так вот, пусть мейнстрим меняется – ты не меняйся. Надо быть честным перед читателем и перед самим собой, потому что читатель – это ты. Когда ты пишешь, то ты видишь свой круг людей вроде тебя, а потом выясняется, что это подходит для гораздо более широкого круга, и читают, и получают удовольствие.
Никогда не надо бежать за ушедшим поездом, надо ждать нового, а вообще просто идти по рельсам, нагонит поезд – сядешь, а нет – пешком дойдешь.
Мой опыт и мои наблюдения показывают, что те, кто хотел понравиться, делают то, что уже есть, они хотят понравиться и ориентируются на какие-то образцы и ориентируются очень плотно. А кому он нужен такой, если это уже есть? Редко когда копии бывают лучше оригинала.
Вместе с тем, популярными часто становятся книги, которых нет или которых мало. Поэтому нужно не подстраиваться ни под кого. Помните, как Маяковский сказал замечательно, когда молодой поэт спросил его: «Под кого мне делать, под вас или под Сельвинского», он ответил: «Делайте под себя». Так вот я могу лишь повторить эту фразу.