Начало истории здесь >>>
21 июля.
Я почувствовал, что в комнате начинает припекать, и проснулся. Солнце уже несколько часов как встало.
Хотелось пить.
После утреннего туалета и завтрака на скорую руку я отправился к монитору компа. Когда он засветился, я вытащил на свет божий списки Алькиных знакомых, составленные Лукьяненко и Тереховым, и начал их просматривать, пытаясь определить, кто из этих людей мог отираться утром десятого мая во дворах в Перово. Ведь самым простым ответом на вопрос, что забыла Алевтина в Перово, были наркотики. Наркоман, которому предстоит пересечь границу, а перед этим несколько часов провести в накопителе аэропорта, не рискнет везти с собой свою дозу. Поэтому, прибыв на место, он первым делом кинется за ней. В эту схему очень хорошо укладывалось поведение Альки десятого мая. Да, конечно, имелось некоторое несоответствие: Терехов утверждает, что даже в последнее время Алька не кололась и ничего не пила. Но если она спрятала от всех знакомых свои отношения с самим Тереховым, то она вполне была способна не показывать и ему свои маленькие слабости. А то, что она раньше говорила мне в том смысле, что никогда не будет баловаться дурью... Так это… никогда не говори никогда!.. Все у нас течет, все меняется. Самое главное - откуда я знаю, что у нее случилось с головой за прошедшие годы? Я вообще толком не знаю, как и чем она жила! Ну, позвонит она мне, или я позвоню ей. Ну, обменяемся дежурными фразами, что у меня и у нее все хорошо. Поздравим друг друга с праздником... И все... А что там скрывается за словами "все хорошо"?.. Черт его знает!.. В любом случае, если я ошибаюсь и Алька не наркоманка, а всего лишь деловая дама, которая пыталась провернуть сделку в Перово, привезя из-за бугра купленные на свои деньги какие-нибудь ювелирные побрякушки, господин Терехов все это быстро установит.
Частный детектив Лукьяненко и бывший вэвэшник Терехов нашли в окружении Алевтины Соколовой восемь явных наркоманов. И это были люди, о гнильце которых все знали. Причем двое из них были уже мертвы. Я прикинул, что с живыми и до меня уже плотно работали, поэтому стоит начать с покойников. И я открыл файл Сергея Шумилина, фамилия которого запомнилась мне еще накануне. Пусть парнишка уже два года как помер, но его знакомые вполне могли сохранить связи с Алькой как с клиенткой. Увы, из файла Шумилина я смог получить лишь адрес его родителей. Скинув адрес в память телефона, я перешел к файлу второго покойника: Сухоруковой Татьяны Владимировны, бывшей однокурсницы Алевтины. Если Шумилин помер от передозировки, то официальной причиной смерти Татьяны значилась какая-то болезнь крови. Похоронили Татьяну в прошлом году, в ноябре. Согласно собранной информации девица сидела на героине. А деньги для него она добывала на панели. Так и не сумев получить высшее образование, официально нигде не работала. К краткой биографической справке на Сухорукову прилагались ее снимки. Писаной красавицей называть девчонку я бы не стал. Симпатичная, не глупая мордашка, ладно слепленная фигурка с аппетитными формами в нужных местах. Из файла следовало - Татьяна неплохо закончила школу, смогла поступить на бюджет. Была единственным ребенком. Еще в пятнадцать лет начала баловаться наркотой. Может, и раньше... В общем, ничем хорошим кончить она и не могла... Я добавил адрес родителей Сухоруковой к адресу Шумилиных и был вынужден перейти к живым наркоманам: одна девица и несколько парней. Никого интересного накопать из них я не сумел. Не помогли мне и замечания Лукьяненко, составленные детективом после бесед с ними. Разве что двое из наркош, по словам Лукьяненко, могли приторговывать дурью. Но все на уровне слухов. И если эти двое и торговали, то это было еще когда они учились в институте вместе с Алевтиной. Кроме того, у детектива просто не было времени проверить эти данные. Все живые наркоманы происходили из вполне состоятельных семей. У одного парня мамаша была большим чином в мэрии. Предок же единственной живой девицы-наркоманки служил в минюсте с полковничьими звездами на плечах. К таким на хромой козе не подъедешь. Наверняка в их домах по три уровня охраны, а на работе - вообще неприступная стена!.. Придется перехватывать наркош на улице... Я еще раз прочел сведения о предполагаемых торговцах наркотиках: Варенникове Михаиле и Шафранском Юрии. Можно было отправляться на охоту. Однако когда моя рука потянулась выключить компьютер, я замер.
Я снова вытащил на экран список Алькиных друзей и знакомых. После разговора с Тереховым я понимал - в нем большие дыры... Мне на глаза попалась моя собственная фамилия.
А почему, собственно, никто не побеспокоил меня за все прошедшее с десятого мая время? Почему никто не обратился ко мне с элементарным вопросом, что я делал в день исчезновения Альки?
Я заглянул в файл с моей фамилией.
И почти сразу натолкнулся на кое-что важное. Конечно, ничего нового ни в моей биографии, ни в послужном списке из ФСБ, ни в истории отношений с Алькой я не нашел, поскольку явными провалами в памяти пока не страдал... Важным было то, что Лукьяненко и Терехов подошли к изучению моей персоны немного формально: они с чьей-то помощью в конторе раздобыли копию моего личного дела и в качестве приложения к нему - официальную бумажку о том, что я со второго по десятое мая находился в командировке во Владикавказе. Согласно бумажке я вернулся в Москву в тот день, когда пропала Алька. Причем вернулся в шесть часов вечера! У меня было стопроцентное официальное алиби... Хотя на самом деле я объявился в столице на сутки раньше всей моей группы, с которой летал в командировку. Работу мы свою сделали еще ночью седьмого, но борт, который должен был доставить нас на Чкаловский, улетал только днем десятого. Я ждать его не стал и своим ходом восьмого мая на свои деньги рванул домой.
Я же обещал Альке, что встречу ее!
А моя группа осталась в Осетии и прилетела, как и планировалось, только через сутки.
Лукьяненко и Терехова подвел шаблон...
Официальную справку о моей командировке во Владикавказ никто не перепроверил. И как результат - меня сразу вычеркнули из всех списков возможных участников похищения Альки.
Все упиралось в шаблон. Не только у Лукьяненко и Терехова, но и у меня, потому что мы все пытаемся отыскать Альку по шаблону. А это, как видно, неправильно. Неправильно и мое предыдущее решение отправиться на поиски Алькиных друзей-наркоманов... Разумеется, с ними надо работать. Но такая работа имела бы смысл, если бы я пахал в команде. И если б надо мной стоял кто-нибудь типа полковника ФСБ Русанова и отдавал приказания не только мне одному, но по крайней мере ещё трем, а лучше пяти десяткам профессиональных оперативников. Мы бы как муравьи тащили полковнику крупицы информации, а он бы складывал из них мозаику произошедшего - чертил бы классические схемы с перекрестными связями Алькиных друзей, кто и где из них был десятого мая, что делал после Алькиного исчезновения... В конце концов команда нашла бы Альку и товар Терехова - преступник всегда оставляет следы. А раз есть следы, то по ним всегда можно установить картину преступления... Но я сейчас один. Никакой команды, тем более у меня, нет. Да, Дегтярев, Лукьяненко и Терехов ищут Альку, ищут второй месяц. Без заметного результата. И это происходит потому, что их мало, что действуют они зашоренно, и самое главное в нашей ситуации - действуют сами по себе. Без команды. И если я подключусь к их тараканьим бегам, то Альку отыскать не смогу. В разумные сроки, разумеется. Я же не умнее и не сообразительнее ни Лукьяненко, ни Терехова! А они за все время работы по делу Альки ничего толкового так и не нарыли. Хотя, конечно, может случиться чудо и мне неслыханно не повезет. Но рассчитывать на такой поворот судьбы не стоило...
Так что дальше?
Предо мной на экране был файл с моими данными. Файл составил Лукьяненко. Однако то, что я все-таки встречал Альку в аэропорту в файл не попало. Я посмотрел время создания файла. Ага! Оказывается, Лукьяненко не обновлял его после того, как отец Альки опознал меня на фотороботе, сделанном Дегтяревым по видео из аэропорта.
Частному детективу было некогда?
Возможно.
Но возможно, что я у Лукьяненко все еще под подозрением. Все его признания, да и признания Терехова, что они не верят в мою причастность к исчезновению Альки ничего не стоят...
У Терехова и Лукьяненко, подумал я, все еще есть серьезные основания меня подозревать. Я ведь им всем втирал, что не знаю никого из друзей-товарищей Алевтины. Они, естественно, мне могли не поверить.
И были бы правы.
Я запустил поиск, который должен был отыскать в записях Лукьяненко и Терехова все упоминания моего имени и фамилии. Пока программа фильтровала буквы и слова, я встал из-за стола и пошел к книжному шкафу, на полке которого лежала записная книжка с адресами и телефонами моих знакомых. Взяв записную книжку, я вернулся за компьютер. Программа к моему удивлению закончила работу очень быстро. Я даже не успел еще отыскать в записной книжке нужные мне фамилии. Я ознакомился с результатами работы программы - несколько из Алькиных знакомых помнили о бывшем бой-френде Соколовой, который служил или в ФСБ, или в ментовке. Прикольный чел, ничего больше. Никто из них не знал ни мой телефон, ни где я живу. И никто со мной, после моего разрыва с Алькой, не пересекался.
Я загнал в поисковик фамилии двух человек из своей записной книжки. На этот раз он выдал результат еще быстрей. На одного из этой парочки ни у детектива Лукьяненко, ни у Терехова персональные файлы заведены не были. То есть получается, что об одном из знакомых Альки, о существовании которого я знаю, никто даже и не подозревал. Также как и про самого Терехова. Зато второй, вернее - вторая, Пугина Вера Петровна удостоилась у Терехова и персонального файла, и нескольких упоминаний в файлах у других Алькиных знакомых. Однако почему-то сама Вера Петровна не вспомнила обо мне.
О Ярославе Ледневе.
Что было по крайней мере странно. После крайних разговоров с ней у меня не возникло подозрений в слабости ее памяти.
В данных Лукьяненко гражданка Пугина вообще отсутствовала.
Я открыл файл Веры Петровны, созданный компанией господина Терехова.
Файл был пуст. Только место ее работы. И указания на людей, от которых Терехов узнал о существовании Пугиной.
Ха, сказала лошадь.
У бывшего вэвэшника просто не дошли руки заняться ею?! Или тут что-то другое? Я привычно посмотрел на время последних изменений в файле. Оказалось, они были сделаны пятого июля. Еще до того, как Терехов узнал, что я привез Альку в город из аэропорта. Вариант, когда Терехов что-то выкидывает из файла в последние дни, отпадал. Скорее всего, у него просто не было времени переговорить с Пугиной.
Или желания.
Я ознакомился с файлами двух людей, которые в свою очередь рассказали Терехову о Пугиной. Этими людьми оказалась семейная пара: Светлана и Андрей Крутовы. Он работает жестянщиком в автосервисе, а она - врач-гинеколог одной из женских консультаций. Андрей Крутов несколько лет назад полировал помятое левое крыло Алькиной машины. Попала Алька к нему на прием по совету Веры Петровны Пугиной, врача из женской консультации, где работает жена Крутова.
Алевтина полечилась сперва у Веры Петровны Пугиной, а потом отправилась по совету Пугиной лечить свое авто у Крутова. В свою очередь сам Терехов вышел на Крутовых по машине Алевтины.
Все очень просто.
Да так просто, что Терехову, или тому из его людей, кто работал по машине Альки, даже в голову не пришло поинтересоваться, а чем же отплатила Алевтина Соколова гражданке Пугиной Вере Петровне за ее совет обратиться за помощью к жестянщику Крутову. И если бы человек Терехова задал бы такой вопрос Пугиной, то к своему большому удивлению услышал бы, что благодарная Алевтина Соколова всего-навсего попыталась устроить личную жизнь Пугиной Веры Петровны, предложив ей познакомиться с неким старлеем ФСБ. Он, мол, человек хороший, да и вы, гражданка Пугина, ничего. Оба люди самостоятельные, в браке не состоите. Может, у вас из милого вечерка при свечах в недорогом ресторанчике что-нибудь и получится.
Дети, например.
Или хотя бы штамп в паспорте.
Как оказалось впоследствии, ничего толкового из знакомства Пугиной с тогда еще старлеем Ледневым не выродилось.
Так, пара вечеров при свечах в ресторане.
И все.
Кто виноват, что наши дороги с Верой разошлись?
Скорее всего - я. Надо было действовать более решительно...
Когда я получил телефон Веры, у меня не было большого желания устанавливать какие-либо тесные отношения с протеже Альки. Я и позвонил-то первый раз ей лишь потому, что Алька допекла меня своими звонками и вопросами, когда я встречусь с Верой. Алька тогда названивала мне целую неделю. Я уже даже начал вздрагивать при каждом звонке, опасаясь услышать в трубке Алькин голос. Алька если что-то захочет от тебя получить, то отвязаться от нее практически невозможно. Так что я на исходе седьмых суток сломался и позвонил Вере. По крайней мере до разговора с ней у меня не было знакомых с профессией гинеколог. С мыслью в голове, что такой профессионал мне может в любом случае когда-нибудь понадобиться, я договорился с Верой о свидании. Алька после этого оставила меня в покое. И не звонила мне по крайней мере три месяца. А я за это время несколько раз встретился с Верой. Мне даже показалось, что у меня появились какие-то чувства к ней. Я позволил самому себя убедить, что Вера вполне подходит мне в качестве жены. Алька, оказывается, хорошо понимала, что мне надо... Однако Родина в лица полковника Русанова послала меня в очередной раз далеко и на долго. А когда я вернулся, Вера ушла в отпуск у себя в женской консультации и уехала к своим родственникам на Алтай. В наших отношениях возникла пауза длиной в полтора месяца. Как только отпуск у Веры закончился, я позвонил ей, спросил, как она отдохнула и какие имеет планы на ближайшие выходные. В ответ я услышал, что сейчас у нее нет времени и так далее и тому подобное. В общем, я сразу уловил, что меня отправили в отставку и мне предлагают дружить. Семьями. Разрыв с Алькой меня закалил, и я принял такое предложение достаточно спокойно. Вера же вскоре вышла замуж. За врача, не за гинеколога, а за хирурга. Недавно Вера родила девочку. И теперь я звоню Вере только по праздникам. А она, в отличие от Альки, никак не вмешивается в мою личную жизнь. Все довольны.
От компьютера мне ничего не было надо в настоящий момент. Я его выключил и отправился на кухню к городскому телефону. Там я сел на стул, придвинул к себе телефон и набрал домашний номер Веры.
- Алло, - услышал я, когда длинные гудки в трубке оборвались.
- Здравствуйте, Веру Петровну можно пригласить к аппарату?
- Привет, Ярослав, - сказала Вера. Она всегда узнает мой голос по телефону. Чего я не могу сказать про себя относительно ее голоса.
- Привет, - отозвался я. - Вера, мне нужно с тобой встретиться.
- А в чем дело?
- Это не телефонный разговор.
- Ты звонишь с работы?
- Нет, из дома.
- Я только что вернулась с улицы. Гуляли с Дашкой. Сейчас она спит. Так что, если можешь, приезжай ко мне.
- А Вадим когда появится?
- У него сегодня с утра сложная операция. Когда придет домой, сказать сложно. Он тебе нужен?
- Надеюсь, нет, - ответил я. - В общем, я через час буду у тебя.
- Хорошо, - сказала Вера и положила трубку. Я поступил точно так же и начал собираться на выход.