Самая активная участница «Московского долголетия» вспоминает годы войны
Великая Отечественная война началась, когда Любе Бесковой было 11 лет. Самое тяжелое воспоминание тех лет — дальний перегон стада коров, которых надо было спасти от немцев. Несмотря на все трудности послевоенной жизни, Любовь Трофимовна сохраняет активность по сей день. До 72 лет играла в волейбол,
а сейчас, на пороге 90-летнего юбилея, ее главное желание — научиться пользоваться смартфоном. Воспоминания Любови Трофимовны Бесковой записала Мария ЕЛКИНА.
Труднее ничего в жизни не было
Когда к Ельцу уже начали подходить немцы, мама испугалась и сказала, что мы едем в Задонск. От Ельца до Задонска — 40 километров, а между ними — масса коровьих и овечьих ферм. Чтобы все это не досталось немцам, организовали молодых людей, чтобы те выгоняли всю живность
в Задонск, а затем уже в Воронеж, где стояли наши части.
Стадо было громадное. Просто идти туда долго, а каково со скотиной? Они же разбегаются, хотят есть. Из первой партии пригнали чуть ли не треть.
И тогда родители собрали детей, чтобы они помогали перегонять стадо. Мне было 11 лет. Гнали днем и ночью. Замерзали жутко, а ведь тогда даже сапог резиновых не было.
За нами шла лошадь с телегой. Мы залезали в нее погреться, нас накрывали попоной, но отогреться не успевали — почти сразу звали обратно, потому что животные разбегались. Приходилось далеко отбегать, чтобы всех собрать.
Если корову еще можно было побить прутиком и она возвращалась
в строй, то телята без конца свиливали с дороги — им хотелось есть.
Так я два раза сходила и заболела воспалением легких. Очень долго болела. Стадо всю жизнь вспоминаю — труднее ничего не было. Может, потому, что я была ребенком.
Первая бомбежка
В Задонске мы с мамой и сестрой снимали половину дома прямо на площади. Там была церковь и в 50 метрах от дома — рынок.
Это был ясный солнечный день, люди пришли на рынок: кто-то — за продуктами, кто-то — продать корову. Вдруг появился самолет. Покружил над нами — и первая бомба полетела как раз на площадь. Наш дом почти развалился. Мама была не очень православным человеком, но вдруг схватила нас с сестрой, отвела в подвал и начала читать молитвы, потому что это был невозможный страх.
Мама отправила нас с маленькой сестрой в деревню за бабушкой. Она была у меня настоящей казачкой — до самой смерти ходила в казачьей одежде. Когда мы подошли к дому, вдруг опять услышали гул самолетов. Но на берегу Дона к тому моменту уже соорудили окопы. Соседи кричали: «В окопы! В окопы!» Мы уже знали, что такое бомбежка, и побежали прятаться. А бабушка идет к окопам по лугу не торопясь в своей широкой казачьей юбке и говорит: «Кого вы испугались — фрица?»
В тот момент неподалеку упали первые бомбы. Вся храбрость сразу пропала — она легла и лежит на этом лугу рядом с окопом. В этот день они много бомб сбросили.
Деньги в лопухе
В 16 лет я окончила курсы счетовода. Пошла в райком комсомола
и сказала, что мне работать надо — денег не хватало, жили в Ельце
в 12-метровой комнате втроем. Меня послали работать в артель,
в которую входили разные мастерские по городу: валяли валенки, делали елочные игрушки.
Моей задачей было каждый день обходить все мастерские и собирать выручку. Эти пачки денег я несла в Сбербанк, а в конце месяца разносила работникам зарплату. И сейчас удивляюсь, как мне доверяли такие деньги. Или я такая серьезная была?
Однажды мне выдали зарплаты в неурочный день. Я этого не ожидала, никакой сумки у меня с собой не было. По дороге росли лопухи —
я сорвала их и завернула туда деньги. Помню, спускаюсь с горки, иду мимо частных домиков, и вдруг мне сзади кричат: «Девочка, вы тут потеряли!» Мужчина средних лет понял, куда я иду, и отдал мне пачку денег. Мне никогда не забыть эту честность людей, хотя все мы тогда были бедными.
Шахта
Вечернюю школу я заканчивала уже в городе Шахты Ростовской области
и параллельно работала. Кем бы ты ни служил на поверхности, все равно
в шахту спускаться надо. Нужно было передавать бумаги бригадиру,
а шахта была протяженностью 5 километров. Часто приходилось туда
и обратно идти пешком. Самое страшное в шахте — пережидать взрывы при добыче угля. Тем более в шахте погиб отец, который прошел войну.
Вечернюю школу окончила с серебряной медалью и в 24 года поступила
в вуз. Больше всего хотелось стать филологом, но выбрала Горный институт: не потому, что привлекала горная промышленность, а потому что там была самая большая стипендия. На эти деньги надо было жить.
На четвертом курсе вышла замуж, а муж окончил аспирантуру в МИИТе, там и остался преподавать. Тогда нам уже дали комнату в общежитии
в Москве. И я стала работать в Центральном институте проектирования сельского и жилищного строительства старшим научным сотрудником.
Моя специализация — «Экономика и организация труда в горной промышленности». Мы устанавливали нормы на различные виды работ,
в том числе на угольное производство. Например, определяли, сколько стоит пробурить 1 метр. Еще я писала научные книги по строительству,
в основном про панельные дома, которые тогда начали строить.
Волейбол до 72
Волейболом я занималась с института, в любительской команде, дошла до кандидата в мастера спорта. Играли два раза в неделю, это был праздник для нас. С мужем мы любили ходить в театр, и я говорила ему: «Только на вторник и пятницу не бери»: это были мои волейбольные дни. Когда игрок сборной Москвы не мог поехать на соревнования, брали кого-то из нас.
Я была основным забойщиком. Когда становилась на подачу, в команде противника сразу была перестановка.
Я ходила туда 32 года. Когда началась перестройка, нам отказали в зале. Всем нам уже было за 60, но бросать любимое дело никто из нас не планировал. В итоге оборудовали себе площадку в деревне Раздоры.
Я перестала туда ездить в 72 года, когда начали болеть ноги. До 70 играла, потом два года судила.
По институту у нас было четыре семьи, с которыми мы дружили всю жизнь, всегда друг друга выручали. Мой муж умер первым, в 54 года,
и первые два-три года они с меня глаз не спускали. И когда мы ездили отдыхать с палатками в Прибалтику, всегда выбирали место, чтобы поблизости была волейбольная площадка.
Долголетие со смартфоном
В свои 89 лет Любовь Трофимовна Бескова — одна из самых пожилых участниц проекта «Московское долголетие». Больше всего ее интересуют новые технологии, говоря проще — надо научиться пользоваться смартфоном. Единственный сын живет в Краснодарском крае: хотелось бы чаще видеть его, пусть даже с помощью камеры телефона, и получать фотографии. Еще хочет пользоваться интернетом — смотреть новые фильмы, завести страничку в соцсети и, возможно, новых друзей, ведь все институтские, с которыми она ходила в походы и играла в волейбол, уже ушли из жизни.
Для этого Любовь Трофимовна посещает занятия «Московского долголетия» по теме «Информационные технологии». А еще недавно она записалась на спортивное мероприятие проекта — это была зарядка
в саду «Эрмитаж».
«Одна группа ходила с палками, другая просто занималась разминкой. Мы перекидывали мяч. Мне все это очень понравилось. Но немного не соизмерила со своими возможностями, все-таки нужно выбрать что-то поспокойнее», — смеется она.
Мария ЕЛКИНА