Кроме запретных природных территорий существуют запретные водоемы, запретные сезоны, запретные виды животных и другие элементы природной среды, запрет на которые призван обеспечить выживание природы и процветание животных. Теоретически.
Для того, чтобы запреты соблюдались развешать таблички с запретами недостаточно. Поэтому появилась отрасль охраны природной среды и ее обитателей.
Кроме инспекторов ООПТ существуют охот и рыбинспектора, кажется, они в пятый раз за 20 лет вернулись в структуру, которая разрешает бурить недра и копать землю и запрещает добывать дичь.
Такие же министерства, но местные, занимаются еще и помойками.
Загрязнениями, нарушениями и разрешениями занимается природнадзор. Бреков ловят все перечисленные, а также - пограничники, природоохранная прокуратура, транспортная (теперь) полиция, лесники, да кто их только не ловит. Даже егеря арендаторов, без полномочий, естественно. А еще хотят возродить институт общественных инспекторов.
Смешно предположить, что бывает, когда в лесу или на водоеме встречается несколько групп граждан с ружьями и сетями, и все - с удостоверениями.
Я, конечно, в курсе, что агроном поля не топчет. Но столько агрономов природе уже трудно прокормить. Мы там, где суслики едят уже меньше агрономов.
Итак, только охраняющих нянек больше семи.
Нынче появились общественные движения. Они стоят особняком и призваны формировать общественное мнение. Набираются из тех, кому бежать с асфальта не хочется, потому что там удобно, а активно ненавидеть охоту, любить зверей и клеймить нарушителей - хочется. Общественники сильно неоднородны.
Есть те, кого приглашают во власть, держат при власти, называя общественными советами какими-нибудь. Которые участвует в многочисленных экспертизах, призванных имитировать народное обсуждение очень полезной вырубки, разработки или бурения, чтобы сделать их легитимными. Почему недра и власть одно и то же, объяснять, надеюсь, не надо.
Признать этих общественников просто – они призывают все запрещать, пока не попадут в обойму. По причине своей неугомонности? Но, попав в обойму, чтобы поддержать реноме, они продолжат призывы, но выборочно. Например – запретить охоту навсегда как самое жестокое занятие. А про загрязнителей сразу забудут.
Хотя я не верю, что принципиальных любителей природы так легко купить – скорее всего, эту группу защитников формируют сами загрязнители. При минимальных затратах – такая польза. Или своей активностью общественники дают знак загрязнителям - берите, мол, нас в верные помощники. Тем более жертв и так хватает. Охота, например - никаких шальных денег здесь не крутится – мочи - не хочу.
Есть – диванные обличители. Пользы от них немного – им хватает высказать свою ненависть в сети. Скорее всего это последствия каких то соматических нарушений в организме. Хорошо бы не в психике. Ненависть это вообще не созидающее начало. Это играет на руку некой общей деструктивной идее. Какой? Все против всех? Против мира, диалога и гармонии?
Есть энтузиасты – они лечат и пристраивают собак и кошек, брошенных кем то, реже спасают раненых и пострадавших животных, возвращая их в природную среду. Юннаты, если вспомнить социализм. Перед ними хочется снять шляпу. Но это, собственно, более - поле природы человека, а не собственно дикой природы. Эти дети спасут этот мир.
Есть международные природоохранные организации, мотивы которых трудно понять обывателю. Нефтяники, вот, утверждают, что банде международных зеленых денег дают те, кто не хотят промышленного процветания России. Простим им - они все понимают через деньги - есть такие устройства человека. Но логика в этом есть. Если Россия потеряет рынок нефти – что будет валяться во внешних фондах благосостояния-стабилизации и в оффшорах? И кто будет с российского народа собирать за топливо ⅔ ВВП?
То-то.
Хотя логика тут все же прихрамывает – если Россия не потеряет рынок нефти, и не уронит цену энергоносителей для внутреннего потребителя, она никогда не выйдет на рынок всего остального.
Да и фонды мы уже проходили – когда валяется куча денег - всегда найдется страждущий этой кучи. А механизмы перемещения кучи - куда надо - давно всем известны – от смоделированного кризиса до обоснования какой-нибудь срочной потребности. Которая (потребность) тоже вполне себе моделируется. Ну, например - провести Олимпиаду ради позитивного имиджа страны. Каковό? И чем неочевиднее и нематериальнее результат - тем лучше изобретателям. Награждают их, что ли, в какой то неправильной реальности? Или все вредители попадают в рай?
Цели международных природоохранных проектов вполне логично звучат. Но механизмы для достижения целей изобретают люди. Проверенные. Давно окучивающие тему. И чаще, цели получаются отдельно, а люди - отдельно.
Например: борьба с бедностью в таежной деревне для сокращения угроз участку природной среды. Логично восстановить 20 промыслов, существовавших еще до Революции, и найти покупателей на 30 природных товаров, вполне себе востребованных, вкусных или экзотичных, поставить переработку-консервацию, сочинить логистику и спасти деревню о ста дворах. Но люди проектов стимулируют строгую охрану и туризм, не исключая, а, напротив, увеличивая противостояние и изъятие природных ресурсов. Имитируя удочку. И в итоге увеличивая нагрузку на природную среду, и от деревни, и от охранников, и от туристов, то есть втрое минимум - при ничтожном выхлопе от туризма и отрицательном - от охраны. И это несмотря на мощное экспертное сообщество и легко прогнозируемый результат.
Сообщество это, что ли, уютное, устарело? И не хочет чтобы его шевелили? Вот и первое правило поведения на природе - не надо тыкать палкою в казенного эксперта. Без его указаний все наладится само собой. И ничего не разрушится.
Так что нашему брату, романтику, выбор есть – куда приложить свой энтузиазм.
Куда проникнуть, чтобы преследовать исключительно интересы природы и когда нибудь поменять эту кривую систему, на гармоничную.