В детстве, когда я жил в интернате, когда я рисовал, я жил подлинной жизнью. А всё что окружало меня, всё это воспринималось как жизнь. Жизнь это то, что по возможности нужно сократить, преодолеть. И если можно вычеркнуть. А зону фантазии нужно увеличивать. Я счастлив, что не живу. Самое страшное это жить на свете.
Примерно когда я начал ходить, я начал уходить из дома, бежать по лестнице вниз. Открывал ворота и убегал вдаль. Без всякой мысли вернуться. Никакой цели и идеи возвращения не было. Это ужасное желание не жить в том месте, где ты оказался. Не быть там, где ты есть, а нестись туда, где тебя нет. Где что-то сверкает, что-то происходит.
Всё это ощущение детства это невероятность скуки, тоски, нелепости.
Шаг судьбы состоял в том, что когда ничего не получалось сознательно, вдруг произошло что-то такое, что пошло из меня бессознательно. Это пошло не из головы, которая контролирует всё, а это пошло из меня. Я безумно обрадовался, что что-то начало появляться без меня самого, без меня.
Это потрясающе решило проблему.
Самое страшное, что когда окончится эта серия, этот рисунок, то я буду как за порогом, кино кончилось и надо выходить на улицу. Мне было страшно опять оказаться в сознательном состоянии.