Глава из книги " Фокусное расстояние длиною в жизнь".
Журналистам 90-х.
Нарядилась не в тему, но ведь я журналист, и все люди на меня смотрят. Жара под 30 градусов, пахнет тиной от реки. Накануне прошедшие дожди, расквасили поселковые дороги, сплошная жижа вокруг и куда не ступишь, скользко, грязь прилипает к туфелькам. Почему туфли, спросите вы, отвечаю: в то время еще не было кроссовок, перестроечный этап в моде, вместе с политикой, наступит чуть позже.
Пока же, я - студентка, будущий журналист, вышагивала в пинетках-туфельках на сплошной подошве, по земле, где живут коренные малочисленные народности России, а точнее Дальнего Востока, - ульчи. На мне было тонкое, под мохру, голубое польское платье и белая ветровка, с двумя полосками вдоль рукава. Платье покупал мне папа на чеки в магазине "Березка". Плечо давил ремень от репортерской сумки и планшетки, забитой блокнотами, ручками и всем тем, что таскают с собой девушки: косметикой и другими прибамбасами. Все свое ношу с собой!
Солнце еще не разгулялось, но днем - будет жара!
Чувствую усталость, не выспалась. Нашу съемочную группу разместили в рабочем общежитии, где, явно, было не до комфорта.
В итоге, я иду наряженная, в той степени, как это тогда было возможно, на встречу с каким-то директором, то есть главным по партийной линии или хозяйственной.
А отправили меня с оператором от информационной редакции Хабаровского телевидения в командировку, чтобы сделать сюжет про праздник поселка. Одноко , прежде чем начнется торжественное действие , надо было прорепетировать синхроны с передовиками и собрать всю информацию. Работали мы на кинокамеру. И пленки выдали нам, как всегда, ограниченное количество.
Я все спланировала и рассчитала, но предварительная встреча с героями сюжета не состоялась. Причиной тому моя лихая езда на мотоцикле и задорный окрик местного жителя: "Ух, прокачу!"
По пути моего следования за мной увязался мотоциклист на своем дырчике с коляской.
- Далеко идти! - крикнул он, поравнявшись со мной.- Давай подвезу?
- Давай,- нерешительно сказала я, прикинув, что , здесь все друг друга знают и сеть в транспортное деревенское средство мне абсолютно безопасно, тем более, я толком и не знала, где находится контора начальства.
И тут началось. Водитель засуетился. Он заглушил мотоцикл, и из люльки в разные стороны стал выбрасывать вещи: тряпки, рыболовные сети, ведерки, ящик с инструментами и другую хозяйскую мелочь. После усердного освобождения царского места для заморской пассажирки , мужчина-водитель, торжественно протянул мне руку , приглашая залезть в люльку мотоцикла.
Пришлось поднять подол платья выше колен, ....чувствую взгляд мотоциклиста, ......коряво забраться в люльку, опять взгляд...... и плюхнуться на сидушку. Колени выше головы, сумки под грудью, руками сжимаю аппаратуру - диктофон. А как держаться, не представляю.
Почувствовав себя ковбоем или рыбаком с золотой рыбкой , мой доброжелатель рывком завел мотоцикл. Машина заревела, как зверь, и ринулась вперед, разрезая лужи и разбрызгивая грязь, и, как вы думаете, куда? Да, да -не только по сторонам, а грязь летела прямо на меня.
Вот такой красоткой, разукрашенной местной грязюкой, с коричневыми каплями на лице, меня доставили к зданию конторы, но самое страшное в другом- мое платье на спине испачкано было мазутом. Ну, Золушка, что и говорить!
Минутная пауза.
Отчаяние.
Глупая улыбка.
И.....
- И.... что мне делать? Прокатилась, называется, спасибо!
- Это, да, плохо, так надо, что..... переодеваться?
- Быстро вези меня обратно в общагу вашу долбанную!
- Ага, понял!
И вот мы уже мчимся обратно. Оператору пришлось начинать съемку одному. Я же приводила себя в порядок, и так как другого платья у меня не было, пришлось это, замызганное, стирать и .... мокрым надеть на себя. Помню неприятное ощущение от прикосновения мокрой ткани в коже, но выхода другого не было.
Не обращая внимание на удивленные взгляды, я мужественно провела эту съемку, героев записала и к трем часам по полудню, поняла, что высохла вместе со своим платьем.
Пора было возвращаться в общагу, но тут я слышу голос.
- В гости приглашаю тебя, - дергая меня за ремешок репортерского аппарата прошамкала бабушка в национальном костюме.
- Обязательно зайду, обрадовалась я, - это действительно удача, если тебя представители коренных народностей приглашают, можно отличный экзотический материал сделать.
- Только тебя одну приглашаю, без мальчика,- сурово добавила ульчанка и бросила взгляд на оператора.
Эх, плохо, -подумала я, как же без камеры материал сделать.
- А почему без оператора?
- Потом узнаешь, приходи одна.
В гости к этой ульчанке я пришла незамедлительно. Она встретила меня у порога. Ее жилище странно даже назвать домом , по нашим современным меркам, это деревянный каркас, сверху закрытый шкурами, однако не яранга, не якутский фигвам и не ненецкий чум. Внизу квадрат метр высотой, а дальше метра два шатер. Потому-то и дверь там была и подобие окон. Вместо стекол пленка какая-то, а дверь также обтянута кожей.
Переступив порог этого, уже осовремененного национального жилища, я насладилась приятной прохладой. Дом держал свежесть, в то время, как на улице палило солнце.
Много удивительно я узнала от старушки. Мне показали огромных размеров сундук, с женскими нарядами.
Оказалось, что все национальные сарафаны были сшиты из натуральной кожи степных оленей. Узоры вышиты в ручную, а нитки сделаны из жилок животных. Краски тоже натуральные, красителями выступают лесные ягоды и растения. Объяснили мне и отличие ульчских узоров от узоров других народностей, даже на примерах показали, у кого какие рожки оленей и в какую сторону наклонены. В сундуке были и другие ценности: женские сумочки, сапожки, сарафаны -летние и зимние, шапочки и варежки. Все изделия украшены разными ракушками, бусинками и бисером.
Женщины трепетно доставали наряды, раскладывали их, разглаживали. Главная же, та что меня пригласила, в сторонке сидела, кстати, курила какую-то загогулину.
- В баню пойдешь нашу? - вдруг спросила она задумчиво.
- Пойду,- еще не чувствуя подвоха ответила я, очарованная такими красотами. Я старалась запомнить все их рассказы, все мелочи, так как мне не разрешили ничего записывать, тем более снимать.
Страшно мне не было, возможно, я испытывала небольшое смущение, так как, уж очень любезно меня принимали. А лесть, всегда граничит с подвохом. Значит им от меня что-то нужно. Вот только что? Об этом я узнаю позже, но прежде, мне пришлось пройти все их испытания.
Меня отвели в их национальную баню, ею оказался очередной кожаный шалаш, только с кадушками, залитыми очень горячей водой. Меня мыли три ульчанки. Маленькими ковшиками из дерева, размером с ладошку, зачерпывали воду и поливали меня, терли какими-то вонючими губками и улыбались, - нарочито доброжелательно, а одна из них, все поглаживала меня по правой руке.
- О, хоросе, хоросе,- приговаривала.
Хорошо, так хорошо, но мне уже было не хорошо. Однако терплю, любопытство взяло вверх. Кроме того, я знала, что мой оператор рядом, мы договорились, что он в дом не пойдет, но будет без аппаратуры у порога дежурить.
Спасет меня, если понадобится. Эта мысль меня успокаивала.
Ульчанки, отмыв мое тело своими губками- вонючками, перешли к моим роскошным волосам. Намылили какой-то пастой, пахла она землей, и заставили так сидеть несколько минут. А вот полоскать , прошедшие обряд очищение волосы, меня отправили в реке. Накинув на мое пропаренное тело невесомое полотнище, наверно из какой-то травы сотканное, ульчанки подвели меня к маленькому низенькому мостику на берегу реки. Там, встав на колени, я и прополаскивала свою шевелюру, в быстро мчащейся речной воде.
Зрелище, конечно, очаровательное. Однако ужас был в том, что из русой девчонки меня сделали жгуче черной. Кроме того, волосы стали плотные, жесткие и тяжелые. Забегу вперед и скажу, что вернувшись из командировки, мне пришлось сделать короткую стрижку, но это было потом, а сейчас продолжу рассказ о моем визите в национальную баню....
Итак, меня покрасили в черный цвет. Ощутив такие перемены, я растерялась. Но виду не подала. И все это во имя журналистики и хорошего сюжета.
Смелости мне придавало лишь то, что где-то рядом мой верный оператор.
Закончились мои мучения сказочно.
Меня накормили национальной едой, подали карася, запеченного в земле, вонючего и очень соленого, хотя отмечу, приятного на вкус и абсолютно без косточек. Потом мне показали, как правильно сечь карася, чтобы избавиться от костей...
После чего наступил самый главный момент моего пребывания в гостях у ульчей.
Улыбаясь беззубым ртом, хозяйка дома, вынесла большой белый сверток. Торжественно развернула его и загадочно на меня глянула.
- Примерь -ся!
- А что это?
- Платье невесты!
- Ух ты, такое большое! А зачем? Я просто посмотрю на него, а вы расскажите о нем, зачем одевать?
- Из чешуи рыбы оно сделано, как только девочка рождается в семье нашего народа, сразу все женщины начинают шить свадебный наряд,- пояснила добродетельная бабушка. Она говорила и разглаживала складочки платья.
Я узнала, что с рыбы собирается чешуя, высушивается и потом определенным образом склеивается каждая чешуйка друг с другом, и вот так, месяц за месяцем, год за годом и собирается платье. И когда оно будет готово, только тогда девочка выходит замуж.
Платье действительно выглядит загадочно прекрасно, на нем почти нет украшений и узоров, но от солнечных лучей оно переливается разными красками, в тени чешуйки красят его в серый цвет, на свету - в радужно перламутровый, а вечером?
- На большую луну невеста серебрится, как королева-рыбка!
Вот такими прекрасными селедками ульчские девушки выходят замуж,- подумала я.
Завороженная такими рассказами, я решилась надеть платье. Театр, так театр.
Платье оказалось невесомым. Мне даже казалось, что стою голая. Только вот помню, что при движении оно шуршит и колется. В целом, эффектно и нарядно.
Главное, чтобы жениха мне вдруг не привели и не провели свой таинственный обряд венчания, что ж я потом делать буду с таким муженьком!!! Шутки-шутками, но мне показалось, что намерения у этих ульчанок именно такое. А потому, я надрывно улыбаясь, стала стягивать с себя наряд. А он скользит, не могу крепко взять ткань, и поднять подол.. Ну что делать?!
В панике, не знаю как мне удалось, но я все же сняла платье, выскользнула из него не так, как обычно мы снимаем, через голову, руки поверх, а сначала нырнула внутрь и стянула его с себя, подбросив подол.
Платье, белой чайкой метнулось к потолку и бесшумно упало у моих ног.
Ульчанки перестали трындеть на своем птичьем языке.
- Ээээ, так-то, так! - раздосадовалась хозяйка, подняла платье и свернула его в небольшой комок.
Она подошла к сундуку, положила его на дно и как живое существо погладила по верхним складкам, словно успокаивая.
Потом она повернулась ко мне, подошла, также ласково погладила меня по правой руке и пожала плечами.
- Это обряд у вас какой-то? Поясните? Или какая история связана с вашим платьем?
- Чего говорить, ты же сама знаешь, - старушка утвердительно сказала и развела руками.
Я пожала плечами, дескать ничего не знаю, хотя....
А ведь бабка права, в какой-то миг проскользнула у меня мысль о том, что это платье для девушки, которая не смогла выйти замуж, или померла или жениха не нашла.
Свои версии я быстро озвучила ульчанке.
И вот в чем правда оказалась.
Это действительно было ее платье, и замуж она не вышла, и ни разу его не надела. Жениха на фронт забрали, с войны он не вернулся. Мужчин в то время в их поселении совсем мало осталось, да что там осталось, один дед старый. Так и не пришлось ей испытать красоту свадебного обряда, когда собирается вся огромная семья, вот и платье , так и пролежало в сундуке.
- Так вы и не вышли замуж!
- Вышла, но по согласию , за другого, в горькие дни, и не до свадеб нам тогда было. Теперь уже не шьем такие наряды, а расшиваем привезенные ткани, все изменилось.
- А покрасили меня зачем? И напугали, я уж думала жениха мне приведете....
- Так это лесной корень, потом смоется краска...А парней у нас не осталось, в город молодежь уезжает, опять одни старики остаются, как в войну...эй, да!
- Может вернуться из города, ведь у вас охота, рыбалка, колхоз. А с цветом волос, ладно, переживу, вот только просьба у меня остается, можно вас сфотографировать, а то меня в редакции заругают?!
- Завтра приходи со своим глазастым!
Так мы и распрощались. Утром я пришла со своим глазастым, то есть оператором, он сделал красивые кадры, мы записали синхроны, нам показали, как приготовить карася без косточек, и разрешили сфотографироваться в национальных костюмах.
Общались по-светски дружелюбно, но в присутствии партработника, а может потому и дружелюбно, как знать.
Обратная дорога из ульчского района Хабаровского края заняла у нас несколько дней, потому что из-за киноаппаратуры нас не взяли на отходящий паром, а следующий пришел только через несколько дней. В Хабаровск мы приехали уставшие, оператор злой и голодный, а я измученная дорогой, но счастливая от собранного материла. Не каждому, согласитесь, повезет на собственной "шкуре "испытать национальные обряды и увернуться от хитростей лесных людей.
Ваша Татьяна Тес
Понравился материал, ставьте ЛАЙК .
Буду вам очень признательна, поделитесь пупликацией в своих соц сетях (нажав на логотип соц сетей ), чтобы и другие люди могли увидеть материал.
Будем вместе узнавать новое и идти вперед!
мой канал на Проза ру
Фокусное расстояние длиною в жизнь
блог на Livejournal
мой канал Яндекс Дзен