Не так давно мы побывали в Монино. Место выглядит как город, но называется посёлком.
Это посёлок лётчиков. Здесь до 2012 года находилась Военно-воздушная академия имени Гагарина (который, кстати, в ней не учился). И всех приезжающих на электричке Монино встречает вот такой наглядной агитацией.
Увы, уже не будет. Теперь героев куют в Воронеже. (Нет, я ошибся, посмотрите в комментариях: Монино продолжает воспитывать героев.)
Монино по своей структуре именно посёлок, там недостаёт многих городских институций. Он тихий, аккуратный, довольно благоустроенный и какой-то строевой. Не знаю, как правильно передать это ощущение, но в Монино сразу чувствуешь: ты не в простом населённом пункте, а в бывшем гарнизоне.
А приехали мы туда, разумеется, в Музей военно-воздушных сил и целенаправленно шли туда от станции. Но нам повстречался один местный пожилой человек с военной осанкой и тростью, спросил, не музей ли мы ищем, объяснил нам дорогу со всеми поворотами с точностью до десятка метров, сказал, что мозаику на одном из зданий академии, которую я как раз рассматривал, делал Александр Руцкой, и посоветовал не сразу идти в музей, а сначала посмотреть на памятник покорителям космоса. «Там на постаменте расписались сразу четыре космонавта: Гагарин, Титов, Попович и Николаев», — сказал он.
И мы сначала посмотрели на памятник. Там действительно обнаружились автографы космонавтов.
Неподалёку повстречали важную городскую новость.
Ну и наконец музей. Он потрясающий. Я не буду подробно о нём рассказывать. Во-первых, в сети и так полно про него рассказов. А во-вторых, туда надо ехать самому, чтобы всё это увидеть наяву. (Тем более, что есть планы музей переформатировать или даже вовсе закрыть, а экспонаты передать парку «Патриот» под Кубинкой. Будет досадно, если это случится.)
В общем, я покажу только некоторые экспонаты. Вот это, например, самый большой и самый грузоподъёмный вертолёт в мире, В-12, он же Ми-12.
Его разрабатывали для перевозки компонентов межконтинентальных баллистических ракет, но в серию не пустили: не пригодился. Было построено только два прототипа.
Вообще, в музее много таких опытных экземпляров. Можно воочию увидеть, какие бешеные деньги тратились в СССР на оборонительную авиацию. В воспоминаниях ракетного конструктора Владимира Чертока есть такая фраза: «Мы стреляли городами». То есть на постройку одной космической ракеты и её испытание уходили деньги, на которые можно было построить небольшой благоустроенный город. Так же примерно было и с самолётами.
Вот, например, ударно-разведывательный бомбардировщик-ракетоносец Т-4. Его разрабатывали для уничтожения авианосных соединений и стратегической разведки.
Он вышел дико дорогим в производстве (разработчик, ОКБ Сухого, выкатил смету в 1,3 миллиарда рублей), и программу свернули. А военные хотели, чтобы у них было 250 таких машин.
Это — экспериментальный высотный самолёт М-17, для полётов в стратосфере. Может летать на высоте 21550 метров.
Это транспортный самолёт ИЛ-76.
А это рядом с штурмовиком Су-25 — Ту-144. Он хоть и гражданский, но тоже здесь.
Первый в мире полетевший сверхзвуковой пассажирский. Дико красивый (как говорил Туполев, некрасивое не летает) и дико дорогой в эксплуатации самолёт.
А ещё там есть «Илья Муромец» Сикорского, АНТ-25, большущий беспилотник Ту-141, орбитальный самолёт МиГ-105 и много другого интересного.
Мы провели там часа три. А потом решили поесть.
Общепита (как и магазинов, кстати) в Монино очень немного.
Встретили вот такое объявление.
Судя по нему, кафе так же далеко от процветания, как и от очень важных персон.
Но я нашёл в интернете, что есть в Монино пиццерия «Моня», и мы шли туда.
На месте «Мони» почему-то оказалось «Банкетти».
Но с другой стороны «Банкетти» всё-таки оказалось «Моней».
Объявление на окне сулило профессионализм.
Выглядит «Моня» вот так.
На толстенном меню, которое нам принесли, было написано «Банкетти». Наверное, там никак с названием не определятся.
Это меню было типичным среднероссийским: «Посмотрите, как много блюд мы сегодня не готовим». Штук 30 закусок, штук 60 салатов: «Супермен», «Сердце любви», «Вафельный», «Князь Ярослав Мудрый», «Русская красавица». И так далее.
Супов в меню было пять, и ни одного из них не было в наличии. «У нас сегодня рассольник, но он уже закончился. Возьмите жаркое в горшочке», — сказала официантка. Причём в меню рассольника нет.
Окей, дайте, говорю, жаркое в горшочке, пельмени в горшочке и пиццу «Маргарита». Официантка всё внимательно выслушала, записала в блокнотик и сказала, что жаркое будет готовиться около часа. Нормальная такая монинская практика: рекомендовать блюдо, которое надо ждать час и сообщать об этом часе в самом конце. Ещё я живо представил себе «Моню», наполненную людьми, которые терпеливо сидят и ждут по часу благословенное жаркое.
Попросил вместо жаркого ещё горшочек пельменей.
«Маргарита» (420 рублей) в представлении пиццайоло «Мони» — большущий блин недопечённого теста с кое-как наброшенной начинкой.
А пельмени (очень так себе, 280 рублей) были сварены в кастрюле и потом переложены в горшочек.
Зачем так делать, я не понял.
Как не понимаю, хоть убейте, зачем нужны все эти безразмерные меню с бессмысленным перечислением сотен блюд.
Понятно, что потенциальных гостей в посёлке немного и что основные доходы кафе приносят свадьбы-юбилеи-поминки.
Но ведь можно же сделать просто меню дня, писать его на грифельной доске, вон она, есть же за стойкой. И готовить каждый день небольшое количество блюд — причём тех, которые повара действительно умеют готовить.
Эта простая мысль, если она придёт в головы хозяевам немногочисленных монинских кафе, может изменить поселковый общепит до неузнаваемости. Да в Монино туристы будут специально ездить поесть!
Кстати, это не только Монино касается.
В следующих выпусках — про кебабную «Мустафа-Кебаб» на Большой Татарской в Москве, про то, как делают сырные продукты из молок горбуши, и другие истории про самую разную еду. Пока же можно почитать про то, зачем и кому нужны конкурсы барменов, или про то, чем кормят в бизнес-зале аэропорта «Шереметьево». Подписывайтесь!
Музыка сегодня — как и всегда — фантастическая. Электрический нигерийский фанк в исполнении ансамбля The Apostles.