Дядюшка К наведался в контору в Отова и принялся изучать списки женщин, которые поступали в услужение. Если дом Обата много лет из года в год нанимал здесь прислугу, то имена всех работников до единого непременно должны значиться в конторских книгах.
Как и говорил Обата, в тетрадях за последнее время имя Офуми не обнаружилось. Дядюшка просмотрел записи за три года, пять, десять лет, нашёл Офую, Офуку, Офуса - все имена, в которых был слог "фу" - и ни одной Офуми.
"Наверное, она приехала из деревни, которой владеют Обата", - решил дядюшка, но из упрямства продолжил перебирать корешки старых тетрадей. В конторе 30 лет назад случился пожар, в котором дотла сгорел весь прежний архив. Дядюшка проверил все книги до единой - каждая начата не раньше, чем 30 лет назад. Тем не менее, он упорно просматривал выцветшие строчки на пожелтевшей бумаге, твёрдо решив изучить все записи за это время.
Конечно, книги велись не только для семьи Обата. В каждом толстом продолговатом томе упоминалось несколько домов самураев, которые нанимали прислугу через контору: найти среди них имя Обата было не так просто. К тому же, записи охватывали продолжительное время, и делались разным почерком. Грубые мужские иероглифы соседствовали с тонкими женскими. Кое-где записи были сделаны только азбукой, как-будто их писал ребёнок. Пока дядюшка старательно пытался разобраться в этой мешанине, голова у него закружилась, а в глазах потемнело.
Дядюшке быстро наскучило его занятие. Он начал жалеть, что ради забавы взялся за такую трудную задачу.
«Уж не молодой ли это господин из Эдогава? Что привело Вас сюда?»
Худощавый мужчина лет 42 - 43, который с улыбкой на лице остановился у входа в контору, был одет в полосатое кимоно и полосатое хаори, и производил впечатление добропорядочного торговца. Его смуглое продолговатое лицо отличали выступающий нос и очень выразительные, словно у актера, глаза. Это был сыщик Хансити из Канда. Его младшая сестра обучала балладам токивадзу при храме Мёдзин в Канда. Дядюшка К иногда наведывался туда и подружился с её братом Хансити.
Среди сыщиков Хансити был влиятельной личностью. Удивительно честный и открытый для человека этой профессии, дитя Эдо, он никогда не вёл себя высокомерно и не пользовался властью государственного служащего. Хансити со всеми обращался приветливо, никто не мог сказать о нём дурного слова.
"Вы в делах, как обычно?" - спросил дядюшка.
"Да, ненадолго пришёл сюда по службе"
Пока они болтали о том о сём, дядюшке вдруг пришла в голову мысль. Конечно, подумал он, нехорошо выдавать секрет, но ведь перед ним никто иной как Хансити - уж лучше рассказать всё начистоту и просить его совета.
"Мне очень неловко отвлекать Вас от служебных дел, но мне кое в чём нужна Ваша помощь", - дядюшка оглянулся по сторонам, а Хансити согласно кивнул.
"Не знаю, что случилось, но почему бы нам не поговорить? Послушай-ка, хозяюшка! Мы на минутку займём второй этаж, хорошо?"
Сыщик первым поднялся наверх. В полутёмных углах тесной комнаты в шесть татами были свалены корзины для одежды и прочих вещей. Дядюшка, поднявшись вслед за сыщиком, подробно рассказал о странных делах, которые творятся в доме Обата.
"Что скажете? Как понять, где кроется правда в этой истории с призраком? Я думал, будет неплохо выяснить его происхождение, а потом отслужить заупокойную службу..."
"Ну, может, и так..." - склонив голову набок, Хансити ненадолго задумался. - Послушайте, молодой господин. В доме на самом деле появилось привидение?"
"Хм", - дядюшка затруднялся с ответом. - Вроде бы да... Я, правда, сам не видел"
Хансити молча закурил.
"Этот призрак выглядел как прислуга из самурайского дома и был мокрым с головы до ног, верно? Будто бы из рассказа про Окику и её тарелки?"
"Ну, вроде бы да"
"Читают ли в том особняке популярные романы?" - вдруг задал Хансити неожиданный вопрос.
"Хозяин дома их терпеть не может, а жена его, кажется, читает. По-моему, ей приносят книги из "Тадзимая", это платная библиотека неподалёку"
"Семейный храм Обата называется..."
"Дзёэндзи в Ситая"
"Дзёэндзи, значит. Вот оно что", - Хансити широко улыбнулся.
"Это Вам о чём-то говорит?"
"Жена Обата красива?"
"Да, привлекательная женщина. Ей 21 год"
"Послушайте, молодой господин. Давайте сделаем так, - улыбнувшись, сказал Хансити. - Мне, конечно, не следует совать нос в чужие семейные дела, но лучше поручите это мне. Я улажу этот вопрос за 2 - 3 дня. Разумеется, всё останется между нами, я никому не скажу ни слова"
Дядюшка всецело доверял Хансити и с радостью согласился. Однако сыщик совершенно не хотел привлекать к себе внимание: ради удобства дядюшке нужно взять видимость расследования на себя и самому сообщать Обата о том, как продвигается следствие. Как ни жаль Хансити утруждать дядюшку, но с завтрашнего дня они вместе возьмутся за дело. Не обременённый никакими заботами, дядюшка тут же согласился. "Даже сослуживцы Хансити говорят, что у него голова золотая. Интересно, как он возьмётся за разгадку этой тайны?" - дядюшку одолевало любопытство и он с нетерпением ждал следующего дня.
Попрощавшись с Хансити, дядюшка отправился на вечер поэзии хокку в одно местечко в Фукагава. Вернулся он поздно, поэтому раннее пробуждение стоило ему немалых усилий. Тем не менее, в назначенный час и назначенное время дядюшка явился к Хансити.
"С чего начнём?"
"Сперва сходим в платную библиотеку"
Они направились в "Тадзимая". Библиотекарь неплохо знал дядюшку, так как был частым гостем в его особняке. Хансити спросил, какие книги брали с Нового года для для семьи Обата. Строгой записи не велось, поэтому библиотекарь не смог ответить сразу, но, покопавшись в памяти, назвал пару-тройку популярных романов.
"Не было ли среди них "Записок бледной тушью"?" - спросил Хансити.
"Были. Припоминаю, книгу брали в феврале"
"Можно на неё взглянуть?"
Поискав на полках, библиотекарь принёс 2 томика. Хансити взял книгу в руки, пролистал второй том, открыл на 7 - 8 странице и показал дядюшке. Иллюстрация изображала женщину, видимо, супругу самурая, которая сидела в гостиной, и молодую служанку - она, удручённо потупившись, стояла на краю галереи. Служанка несомненно была призраком. В саду находился пруд с цветущими ирисами. Привидение, казалось, появилось со дна этого пруда: его одежда и волосы промокли насквозь. Лицо и фигура призрака были выполнены так пугающе, что не могли не вызвать страх у женщин и детей.
Дядюшку мороз продрал по коже. Его поразило не столько то, насколько страшным изобразили привидение, а то, что иллюстрация была точной копией Офуми, которую он нарисовал в своём воображении. Взяв книгу в руки, он прочёл на титуле: "Записки бледной тушью. Новое издание. Автор - Тамэнага Хётё"
"Возьмите почитать. Это интересная история", - выразительно поглядев на дядюшку, посоветовал Хансити.
Дядюшка спрятал 2 томика за пазуху и вышел из библиотеки.
"Я тоже знаком с этой книгой. Когда Вы вчера рассказывали о призраке, я вдруг вспомнил о ней", - сказал сыщик, выйдя на улицу.
"Картинка там настолько страшная, что вполне может привидеться в кошмаре"
"Ну, дело не только в ней. Давайте теперь отправимся в Ситая"
Хансити пошёл впереди. Они пересекли склон Андо и через район Хонго добрались до пруда в Ситая. Стоял чудесный день поздней весны: с самого утра - ни дуновения ветра, голубое небо сияло, словно отполированный драгоценный камень. На пожарной каланче в полудрёме сидел коршун. Солнце по-летнему ярко сверкало на каске молодого самурая, который подгонял вспотевшего коня, совершая, видимо, далёкую поездку.
Дзёэндзи - семейный храм Обата - был довольно большим. За воротами в глаза бросалось обилие цветущих керрий. Сыщик и дядюшка попросили увидеться с настоятелем.
Настоятель был человек лет 40, с бледным лицом и синей кожей под носом и на подбородке. Своих высоких гостей - самурая и государственного служащего - он принял очень учтиво.
По дороге к храму Хансити и дядюшка заранее договорились насчёт предстоящего разговора. Дядюшка начал первым и рассказал, что в доме Обата недавно стали происходить странные вещи. У подушки хозяйки появляется призрак. Не скажет ли настоятель, какие молитвы и заклинания помогут изгнать привидение?
Служитель храма выслушал молча.
"Вы пришли сюда по просьбе господина Обата и его супруги? Или же сами хотите получить совет?" - в заметном волнении перебирая чётки спросил настоятель.
"Это не столь важно. Так или иначе, знаете ли Вы, что делать?"
Под пристальным взглядом дядюшки и Хансити настоятель побледнел и затрясся мелкой дрожью.
"Опыта подобного рода мне не хватает, и я не позволю себе поручиться за благополучный исход дела, однако со всем рвением буду читать молитвы об избавлении от призрака"
"Очень просим Вас"
Уже настало время обеда, и гостям с особой услужливостью подали постные блюда. Принесли и рисовую водку. Настоятель не проглотил ни капли, зато дядюшка и Хансити наелись и напились до отвала. Когда они собирались уходить, настоятель сказал сыщику: "Позвольте мне приказать, чтобы Вас отвезли в паланкине..." - и украдкой протянул ему что-то завёрнутое в бумагу. Хансити подарка не принял и вышел на улицу.
"Ну, господин, на этом и закончим. А святой отец-то как разволновался!" - расхохотался сыщик. То, как настоятель изменился в лице, как учтиво и хлебосольно угощал гостей, доказывало его вину лучше, чем слова. И всё же одно обстоятельство не давало дядюшке покоя.
"Интересно, почему маленькая девочка говорит, что видела Офуми? Не понимаю"
"Я тоже не знаю, - опять улыбнувшись, сказал Хансити. - Не думаю, что она сама это придумала, а значит, кто-то её научил. И помяните мои слова, этот монах - дурной человек... До меня не раз доходили тревожные слухи, что история храма Энмэй повторяется (прим. 1). Мы пришли сюда неожиданно, и хотя ничего не сказали, его нечистая совесть заставила его трястись от страха. Он понял намёк и, я надеюсь, больше не станет делать глупости. На этом моя часть расследования закончена. Расскажите господину Обата обо всём так, как сочтёте нужным. А теперь - до свидания.
Они расстались у берега пруда.
Продолжение здесь
Перевод с японского Надежды Корнетовой
Примечания
1. Монах из храма Энмэй завёл роман со служанкой из замка Эдо и встречался с ней под предлогом чтения молитв.