Часть первая .Об итогах президентских выборов 2018 года (из заметок годичной давности).
Пролиберальные игрища в России за время правления В.Путина ничуть не ослабли - несмотря на все его национально вроде бы ориентированные риторику и жесты. И за два десятилетия появилось немало всевозможных схем и объяснений, истолковывающих эту странную для главы российского государства склонность к размытости, к неопределенности - к тому, чтобы семь раз отмерить и все-таки не отрезать. Рассуждений о хитрых, хитрейших и наихитрейших планах В. Путина было предостаточно. Но как в течение всего этого времени, так и, увы, сегодня остаются актуальными три самых простейших толкования. Если исходить из того, что источник путинской размытости-неопределенности в его миросозерцании, зависшем между русской цивилизационной идеологией и упованиями на Европу от Лиссабона до Владивостока и далее вокруг шарика, то речь тут можно вести о трех вариантах.
1. Он стремится, но не может завершить выбор в пользу русской цивилизационной идеологии по причинам объективного характера - одно время, благоприятное такому завершению, бездарно упущено, а другое пока не наступило ...
2.Он не стремится и не хочет делать выбора. Поскольку понимает, что выбор в пользу средней Европы Россия надолго не примет и с большой долей вероятности ответит взрывом недовольства. Выбор же в пользу русской цивилизации потребует от него такой внутренней мобилизации, на которую он уже не способен, а, может быть, никогда способен и не был.
3. И наконец: выбор в пользу безусловной европеизации России В. Путиным давным-давно совершен( не исключено, что еще при советской власти), отказа от него не будет, и делается то, что делается: целым набором средств, в том числе и риторическими жестами, у граждан России поддерживается впечатление: время выбора еще не пришло. И это - отнюдь не вольные импровизации, а хорошо продуманная, сбалансированная система действий с четко определенной целью: добиться все-таки - и мытьем, и катаньем - признания России равноправным субъектом единой западной цивилизации.
Но именно такая цель и является иллюзией, поскольку на паритет с Россией в рамках одной цивилизации Запад пойдет лишь тогда, когда Россия откажется от своих цивилизационных претензий, то есть от того, что только и может обеспечить ей паритетность. Запад всегда видел эти претензии России и понимал, что Россия есть реальная альтернатива Западу. С Россией-цивилизацией (империей, союзом - конкретная форма здесь не важна ) Западу не совладать. И чтобы выжить в противостоянии с ней, ему нужно свести ее к обычному среднеевропейскому государству - только таким образом, избавившись от дамоклова меча альтернативы, западная цивилизации может продлить свое существование. Россия, урезанная до границ, в которых она ютилась в начале царствования Ивана Грозного - жалкий островок московского княжества в центре нынешней европейской ее части ... Россия с Православием, отредактированным и перенастроенным на экуменический лад... Только такую Россию Запад согласится признать безопасной для себя, а значит, дарует ей право присутствовать в своей цивилизации "на равных".
Все это , и уже не один век, у лидеров западного мира существует в качестве главной идеологической установки в отношении России. Конечно, им приходилось время от времени смирять себя и порой даже по-доброму улыбаться в адрес России. А что оставалось делать, если, скажем, в Париже, покрикивая на нерасторопную обслугу "быстро, быстро!" , гуляют казаки атамана Платова ( считается, что французское "бистрО " родилось именно из этой русской команды) . А разве можно было не смириться, видя, как Россия, к октябрю 1917, казалось бы, полностью подготовленная к необратимому и окончательному разделу на части, усилиями неизвестно откуда взявшихся большевиков за каких-то три с небольшим года вдруг почти полностью восстанавливается в своих границах . И понуждает Запад не только с собой считаться, но и почтительно преклонить колено перед русским мечом - которым Россия взмахнула под Сталинградом и милостиво опустила в Берлине весной 45-го.
Но эти "смирения" Запада всегда были ситуативными и никогда не покушались на его принципиальную установку в отношении России: она - особая цивилизация , обладающая исключительной устойчивостью( способностью к самовосстановлению), являющаяся реальным конкурентом западной цивилизации- безусловной опасностью для нее. И от попытки разделаться с Россией Запад никогда не отказывался. Он эту задачу лишь каждый раз откладывал - до очередного благоприятного момента. И после русского триумфа 45-го у Запада оставалась, похоже, одна, и последняя, надежда: на… исключительность России - на ее цивилизационную уникальность...
Любая уникальность предполагает наличие четкой границы -цивилизационная не является здесь исключением. Нарастающая интенсивность информационных потоков к концу 20-го века превратилась в серьезную угрозу для всех границ, а значит, и для любой уникальности. В таких исключительно благоприятных для выравнивания и усреднения обстоятельствах, постепенно становились до известной степени бессмысленными попытки физически разрушить российский заповедник неотмирного идеализма, и силу стратегического замысла приобретала тривиальная мысль: а почему бы не испытать этот заповедник простым мирным существованием - выживанием без каких-либо сверхзадач и сверхнапряжений, когда аскетизм из качества героического быстро превращается в банальную житейскую неадекватность?.. Посадить их на короткий поводок красивой жизни - сами себя и додушат. Только непременно на короткий - на нами удерживаемый поводок...
Козырь уютной европейской жизни, жизни, озабоченной своим да своих близких существованием... В собственной многовековой традиции, Россия , возможно, и нашла бы ответ на такой стратегический ход в отношении нее. Но состоявшаяся революционная модернизация этой традиции, хотя и сохранила то, что обеспечивало успешное противостояние агрессиям и нашествиям, одновременно грубо потревожила корневую систему русской традиции и, в конце концов, оставила неотмирный русский идеализм без какой-либо внутренней защиты пред соблазном спокойного благополучного бытия .
Истоки неудачи великого русского социального проекта именно в грубой, поспешной, неосмотрительной модернизации русской традиции - большевистская модернизация отвела Россию от распада в начале 20-го века, она обеспечила триумф России во время самого беспощадного нашествия на нее Европы в середине века ,но и заложила возможность нового распада в конце его.
Состояние, к которому Россию, еще особую и особенную, но уже отказавшуюся( а после 91 года и принципиально) практически от всякого сопротивления миру, приволокли к началу нового века титаны ренегатства Горбачев с Ельциным да шобла мастырщиков капитализма, было исключительным по критичности своей. Казалось, еще немного и многовековая проблема западного мира будет решена окончательно. Но тут появился Путин В.В.
На апрель 2019 года его роль в истории России остается неопределенной: он не восстановил того, что в российской цивилизации было порушено безумными перестройщиками и шоблой; он во многом способствовал ( на определенных направлениях) дальнейшему ее разрушению; он в чем-то достаточно старательно от этого разрушения ее удерживал. Вжиться в западную цивилизацию на паритетных основаниях - удлинить тот поводок красивой жизни, на который Россия была Западом посажена. К этому, пожалуй, и сводилась его " стратегическая" задача, задача, которую он решал все свои 19 властных лет и которую , скорее всего, будет пытаться решать и далее . Все, что в путинском правлении предстает как неопределенность, нерешительность, ерзанье, как стремление усидеть сразу на нескольких стульях, связано исключительно с этой его безнадежно иллюзорной задачей - любыми путями вжиться. И винить его в общем-то не в чем. Он - такой: давно сформировавшийся средний европеец, ориентированный больше на приспособление к миру, чем на противостояние ему. А неотмирный идеализм, к которому помимо его воли подталкивает то место, что он занимает и та череда личностей, что пребывали когда-то на этом месте в России, его скорее раздражают, чем понуждают к какому-либо ответственному перед русской историей поступку.
Возможно что, именно такой, умеющий вдохновенно тянуть резину лидер, как раз и нужен был России в самом начале нынешнего века.
Возможно, что сейчас нет ничего более опасного для России, чем такой лидер. Все, что делает В. Путин, по совокупному своему результату пока еще работает и на идею России-цивилизации. Иначе не объяснить то разрастающееся как на дрожжах раздражение Запада на его счет - путинские надежды вживить Россию в Запад и не утратить при этом ее цивилизационной уникальности, западные воспринимают однозначно: вновь эта ненавистная цивилизация выскальзывает из угла, в который, казалось бы, наконец-то удалось ее загнать окончательно.
Центральным событием прошедших президентских выборов несомненно стала попытка реализации проекта Ю. Болдырева, который выступил с идеей над-партийного объединения общественных сил и движений, отказывающихся от безоговорочной поддержки действующего президента. В основу такого объединения предлагалось положить не единую программу(идеологию), а то, что едино в программных установках этих сил и движений. Выносится за скобки то, что разъединяет, и ставка делается исключительно на то, что объединяет. Подобная тактика, тактика логического сложения партийных программ, уместна разве что для послевыборных ситуаций. Перед выборами же , как правило, партийные программы логически умножают - ставят на то, чем они различны.
Замысел Ю. Болдырева был необычен и дерзок - именно поэтому, наверное, наши политкорифеи отнеслись к нему если не равнодушно, то подчеркнуто сдержанно - как к замыслу безусловно безнадежному. Но Ю. Болдыреву тем не менее удалось не только логически сложить программы коммунистов и националистов, но и убедить влиятельных функционеров КПРФ обеспечить выдвижение от их партии кандидата в президенты, единого для всех партий и движений, подключившихся к болдыревскому проекту. П. Грудинин и был выдвинут в качестве такого кандидата - зарегистрированного от КПРФ , но представляющего на выборах единую, общую часть программ всех примкнувших к проекту партий и движений. К сожалению, П.Грудинин не сумел выступить на этих выборах в качестве такого единого кандидата объединенных сил. Риторика его имела ощутимый КПРФ-уклон - единая часть общей программы, увы, была скорректирована по шаблонам той партии, от которой кандидат был зарегистрирован.
Такого рода сдвиг-уклон( сама его возможность) является серьезным свидетельством принципиального недостатка болдыревского проекта. Простое логическое сложение программ отдельных партий и движений единой, устойчивой платформы не дает - более многочисленная, более организованная партия, несмотря на самые твердые договоренности, всегда будет сдвигать единые установки под себя - в том числе и под те из своих, что не вошли в число единых. Именно поэтому для получения действительно сильной, конкурентоспособной платформы простого логического сложения программ недостаточно - это сложение требуется провести в поле некоторой единой идеологии. То что в программе конкретной партии способно модифицироваться в рамках единой идеологии и должно стать единым для всех . Совершенное на таком принципе объединение действительно окажется надпартийным - партийные программы должны в этом объединении исчерпать себя и уступить место единой национально ориентированной идеологии - со специфическим толкованием всех проблем: социальная справедливость, гуманизм, национализм и т. д.
На проблему разработки национальной идеологии выводят и сами результаты президентских выборов 2018 года. С наличием серьезной поддержки В.Путина со стороны граждан России, как с серьезнейшим фактом нынешней российской реальности, нельзя не считаться - даже после пенсионных и прочих последнего времени безрассудств власти. Без понимания глубинных причин этой поддержки сколько-нибудь эффекимвное противостояние системе власти, сформировавшейся за время правления В. Путина, сколько-нибудь реальное воздействие на эту власть невозможно.
Обстоятельства нынешней российской жизни устраивают не только денежные мешки, средний класс, но и подавляющую часть тех граждан, которых, в принципе, можно назвать и обездоленными. Так что своей смене действующая власть будет противостоять не только административным ресурсом, интригами Старой площади и ЦИКа. Всякой новой платформе будет противостоять и немалая часть общества, умело за последние 20 лет переориентированная властью на ценности, прошедшие обстоятельный евроремонт. Возможно, прежде всего поэтому, в марте 2018-го, когда стране был дан шанс выбрать не столько президента, сколько путь и ответить на вопрос истории: быть или не быть России-цивилизации, страна не воспользовалась таким шансом.
Провозгласив отказ от идеологии, власть российская одновременно мобилизовала все свои ресурсы , и материальные, и административные, и идеологические, на то, чтобы создать сверхблагоприятные условия для распространения в российском обществе самой примитивной, самой жлобской идеологи - идеологии рефлекторного потребления.
П. Грудинин проиграл выборы и потому, что идеологии, альтернативной путинской, не предложил. То, что им предлагалось было вариантом грез все о той же красивой жизни, разве что в более массовом и доступном варианте. Должного внимания идеологии не было уделено и при анализе результатов выборной кампании на 3-ем съезде ПДС НПСР.
Важнейшие результаты последней президентской кампании упираются, таким образом, в проблему идеологии. О какой идеологии здесь может идти речь, если ориентироваться на бондыревский принцип надпартийности? Для России ею может быть лишь русская цивилизационная идеология. И самое важное здесь то, что фундаментально проработанная основа такой идеологии давно существует - у же второе десятилетие.
Речь, конечно, идет о Русской доктрине. Роль этого выдающегося документа, разработанного Институтом динамического консерватизма, сводилась пока к задаче осторожного, мягкого
воздействия( давления, если угодно) на власть - вот вам детально прописанная платформа, начинайте, по возможности, двигаться в этом направлении. Активировалось же это воздействие-давление в основном через Изборский клуб, объединивший достаточно представительную группу русских интеллектуалов , с симпатиями относящихся к идее России-цивилизации.
Не исключено, что болдыревская попытка более жесткого ( практического, а не только теоретического) воздействия на власть, понудит и Изборский клуб ужесточить свое воздействие - усилить практическую компоненту в нем. Очевидная возможность такого усиления - это подготовка на базе Русской доктрины компактного Манифеста Русской Цивилизациии, в котором можно было бы и зафиксировать основные положения русской национальной идеологии.
В этом манифесте , нацеленном на объединение всех национально ориентированных сил, на просвещение граждан России, на освобождение их о того потребительского гипноза , которым их опутывала и продолжает опутывать либеральная урла, потребуются исключительные, восходящие к многовековой русской традиции определения и формулировки - не противоречащие, с одной стороны, самой Русской доктрине, но в то же время не закрывающие путь к тому, чтобы каждый мог принять их в качестве индивидуальных личных установок.
В идеологии, провозглашаемой этим манифестом, вне всякого сомнения, должна быть предельно усилена важнейшая из идей традиционного русского миросозерцания - евангельская идея самоограничения и жертвенности, являющаяся , возможно, самым эффективным ключом почти ко всем социальным проблемам. Идея, с которой только и можно связать распространение и укоренение житейского идеализма в качества реальной формы межчеловеческих отношений.
Идея самоограничения и жертвенности несомненно является одной из основополагающих идей Православия и одновременно мощнейшей по своим возможностям внеконфессиональной социальной идеей. Именно это обстоятельство, если разобраться, превращает Русскую цивилизацию в реального и безусловного конкурента цивилизации западной. Источником этой идеи является христианская идея Боговоплощения и искупления, от которой с презрением и снисходительной усмешкой отказался иудаизм, которую легкомысленно растряс на исторических перекрестках католицизм и дорастряс затем протестантизм, до которой вряд ли дотянется ислам. На сегодняшний день идея самостеснения и самопожертвования действительно является исключительно русской, сугубо православной и чрезвычайно в то же время доступной, интуитивно близкой для каждого - внеконфессиональной.