Зимой 2015 года в составе группы оренбургских журналистов я выехал в Ясный. Этот небольшой городок на востоке Оренбуржья был известен, во-первых, военными-ракетчиками из позиционного района Домбаровский РВСН. Во-вторых, крупнейшим в России комбинатом, добывающим хризотиловое волокно , так называемый, «горный лён» для производства асбеста.
Но было в Ясном ещё одно предприятие, о котором особо не говорили. Находилось оно на отшибе от основных кварталов. Количество сотрудников там было минимальным. Да и набирались они явно не из этого города.
Предприятие называлось «КОСМОТРАС» и занималось запусками гражданских спутников военными ракетами шахтного базирования.
В тот раз в Ясный приехала делегация участников «Валдайского клуба» во главе с писателем Александром Прохановым и журналистом Максимом Шевченко. И тот, и другой уже слышали об этом космодроме. И собирались всерьёз разговорить его руководителя.
Но первое знакомство с «уникальным человеком», как рекомендовали нам начальника «КОСМОТРАСА» оказалось смазано… огурцами.
Нет, чистая и аккуратная территория небольшого предприятия с невысокими элегантными зданиями, фонтаном во дворе и даже какими-то ёлками и прочими деревьями из среднерусской полосы производили впечатление.
Мы только что проделали длинный путь по заснеженным степям без деревьев, кустарников и прочих признаков жизни. «Полюбовались» на горы отвалов горно-обогатительного комбината. Проехали плотное скопление пятиэтажек. И, наконец, попали на территорию, больше похожую на санаторий, чем на завод.
Нас, как дорогих гостей, собрали за большим полукруглым столом в шикарном зале заседаний. И сияющий директор предприятия продемонстрировал длинный свежий огурец.
- Из нашей теплицы, - поделился он радостью. – Пошли, голубчики. А знаете, каких трудов их стоило здесь вырастить!
Максим Шевченко переглянулся с Александром Прохановым и остановил свой совершенно обалдевший взгляд на хозяине дома.
Мы к тому времени уже успели побывать в воинской части, обслуживающей те самые ракеты «судного дня», которые должны были быть запущены уже после гибели наших штабов, коммуникаций и большинства военных объектов. Эти ракеты, запущенные из недосягаемых для любых врагов автономных шахт, полетят уже не ради победы, а в качестве мести, просто для физического уничтожения и Америки, и Европы, и Азии. Противодействия им нет. А потому России пока ещё никто не объявлял войну.
Натовцы в 1990-х очень желали не просто разоружить Россию, лишив её по договору самих ракет. Они требовали взорвать шахты.
Но шахты почему-то остались в Домбаровской степи. Из них ежегодно в порядке разоружения прямо на околоземную орбиту вылетала очередная ракета, унося в своей разделяющейся боеголовке не ядерный заряд, а иностранный спутник.
Это было настоящее чудо. Потому что, во-первых, Россия, таким образом, утилизировала старые ракеты «Днепр», когда-то произведённые на днепропетровском Южмаше. Во-вторых, сохраняла свои шахты для ракет нового поколения, производимых теперь исключительно у нас. А, в-третьих, получала неплохую прибыль от коммерческих запусков из третьих стран.
И создатель этого чуда, ракетный конструктор, большой организатор и просто натуральный волшебник, сидел перед нами и радостно хвастался огурцами из своей заводской теплицы.
Максим Шевченко аккуратно остановил речь хозяина:
- Мы вообще-то думали, что вы нам о ракетах расскажете, а не об этом…
Он с иронией повертел в руках только что вручённый ему огурец. И начальник «КОСМОТРАСА» всё понял. Тяжело вздохнул и пожал плечами.
- Ну, а что ракеты? Изделие хорошее, надёжное. Сам когда-то производил. Когда на Южмаше служил главным инженером. Вместе с Леонидом Данилычем. Кучмой, то есть. Оттуда и ушёл в Москву, в министерство…
Было заметно, что воспоминания давались ему с трудом. Странно. Нам показалось, что ему было неприятно говорить о лучшем времени в своей жизни.
- Ну, а в девяностых, когда пошла эта… конверсия, утилизация…, а попросту говоря, уничтожение того, что было нами создано, я уже был в министерстве начальником первого главного управления. Пытался объяснить, что ракеты – наше будущее. Без толку. Обороноспособность. Кому это надо? Ну, хоть шахты сохраните! Потом же пригодятся. Тебе сказано взорвать? Проследи, чтоб были уничтожены.
Он остановился, тяжело вздохнул. Произнёс обиженно и зло.
- Понял я, что кроме денег у них ничего нет и быть не может. Ни государства, ни людей… Вот и решил, отсюда зайду. Говорю, тогда зачем же просто так уничтожать? Давайте заработаем. Запустим спутники тем же американцам, ну, и там, другим, у кого деньги найдутся. Хорошо можно заработать.
Он опять замолчал.
- И что? – не выдержал Шевченко.
- И всё. Они тут же согласились. Только, сказали, сам займись всем. От договоров до стартовых площадок. Поезжай в ту степь, откуда запускать собрался, и делай там всё с нуля.
- И вы уехали из Москвы?
- Ну, а куда было деваться? – он искренне пожал плечами. – Ведь здесь же ничего не было.
Он обвёл рукой пространство вокруг себя:
- Ничего этого тут не было. Мы взяли участок сразу за городской чертой. Хорошо хоть земля тут ничего не стоит. Ну, цеха построили, общежитие для специалистов. Технике же нужна доработка. Причём здесь, в этих цехах. Особенно когда доставляют спутник. Его же настроить надо. А если он не один? Боеголовка разделяется. Можно сразу несколько запускать. Процесс подготовки может занять месяц. Или два. А то и три. Надо произвести расчёт времени запуска... Тут много факторов. А специалисты, иностранцы, где-то должны жить. Чем-то питаться. И условия у них – не то, что у наших. Абы где не поселишь.
Он посмотрел на огурец, сиротливо лежащий перед ним на столе.
- Вот и пришлось выводить всё на международный уровень. И бытовые условия, гостиницу там, телекоммуникации, баню, бассейн. И питание. А город небольшой. Поначалу сюда поставляли дешёвые продукты, некачественные. Даже овощи…
Он страдальчески поморщился и посмотрел поверх наших голов.
В этом колючем взгляде было заметно, с каким трудом талантливому инженеру, производственнику и, видимо, сильному организатору приходилось ломать самого себя, занимаясь то строительством, то бытовым сервисом, то овощеводством. Чем угодно, лишь бы спасти и сохранить своё детище. Своё изделие, когда-то разработанное и созданное усилиями тысяч человек – русских, украинцев, казахов, татар – да мало ли! Ведь до развала Союза ни у кого не возникало и мысли делиться по национальному признаку!
- Ну, ладно, всё прошли. В 2006-м был первый пуск. А потом по графику. Все пуски штатные, успешные. Военные своё дело знают. Мы – тоже. И американцев запускали, шведов, испанцев, французов, японцев. И саудитов, и аргентинцев. Полтора десятка стран точно будет. Вот сейчас корейский спутник на очереди.
- Скажите, а со своими коллегами с Южмаша вы не поддерживаете контакты? - осторожно спросил Проханов.
- Ну, как же… Обязательно! – он снова развёл руками. – Не с руководством Украины, понятно. Там все договоры уже разорваны. И завод практически стоит. Да и не поднимется уже. Незачем им… А вот люди. Они-то в чём виноваты?
- Вы их берёте к себе на работу? – уточнил Шевченко.
Хозяин покачал головой.
- Всех не взять. Да и куда здесь? Но не скрою. Обращаются. Хорошие, сильные специалисты. Рассказывают о том безумии, которое у них сейчас творится. Спрашивают, как перебраться. Мы помогаем. В России сейчас нужны специалисты такого уровня. А куда им деться-то? В другие страны? Если ты уже в возрасте, то и языки не выучишь. А заводы у нас есть. И оборонные, и в космической отрасли. Давайте, пока не будем об этом. А то кто-то ещё семьи не вывез. Дай им Бог нормальной жизни!
Он водил нас по цехам, где за стеклом люди в белых халатах колдовали над чем-то непонятным, железным, хромированным.
Люди не обращали внимания ни на нас, ни на степной буран за стеной, ни на политиков. Не делились по национальному и прочим признакам.
Люди были заняты делом. Важным и нужным всему человечеству.
