4
В холле ресторана её приветствовал немолодой метрдотель. Она улыбнулась своему старому знакомому, осведомилась о его делах и здоровье. Ах, как же он напоминал ей любимого актёра! Увидев его первый раз пару лет назад, она сразу же призналась, что такое близкое сходство просто поразительно. Перед ней стоял, как есть, король Голливуда тридцатых-сороковых годов Кларк Гейбл собственной персоной: та же причёска, те же усы, та же улыбка, даже костюм его был как будто из той эпохи. "Какой чудесный старик", - подумала Оксана, подавая ему своё пальто. Услужливый метрдотель пригласил девушку пройти в зал:
- Вас уже ожидают.
В ресторане было не особо людно. Мягкий негромкий блюз в сочетании с приглушённым освещением создавали здесь романтическую атмосферу. Круглые столики покрывали нежно-розовые скатерти, доходящие до самого пола, так же были задрапированы и стулья. Казалось, что у них нет ножек и опоры, и они просто парят в воздухе. Красивые миниатюрные проекторы-ночники стояли на каждом столике и незамысловатым оборотом своей сердцевины отбрасывали повсюду разноцветные капельки своего света. Всё здешнее действо походило на сказочную жизнь в кукольном домике.
- Вот Ваш столик, прошу, - метрдотель отодвинул стул, помогая Оксане присесть, - Вас обслужат через мгновение. Приятного вечера!
- Спасибо, мистер Гейбл, - поблагодарила она.
Метрдотель благородно улыбнулся ей в ответ, откланялся и удалился.
- Здравствуй, Оксана! - обратился к ней сидевший напротив красивый светловолосый мужчина лет сорока. Одет он был в хороший дорогой костюм, белоснежную рубашку с тёмно-синим узким галстуком. Правильные, немного заострённые черты лица выдавали его волевой, и даже вспыльчивый характер. Молочно-голубые глаза, с некоторой примесью безразличия во взгляде, смотрели на мир как-то свысока, с некоторым холодком, - я рад нашей встрече, хотя ты и опоздала на полчаса.
Он сидел к ней в пол-оборота, облокотившись на спинку стула, приняв всем своим худощавым телом расслабленную позу, и курил. Сквозь клубы дыма его проницательные глаза остро смотрели на Оксану.
- Здравствуй, Глеб! Ты замечал, как метрдотель похож на Кларка Гейбла? Какое поразительное сходство!
- Замечал, но не докладывал ему об этом, а ты, как всегда, со своими фантазиями, - он ухмыльнулся.
- Да, ты прав, но ты их, как всегда, не принимаешь, - она с некоторым упрёком посмотрела на мужчину, - я совершенно забыла, что сегодня четверг, что по четвергам мы вместе ужинаем. Вот уже год...
Он знал, что сейчас будет за разговор. Минимум, чем он может закончиться, это упрёком в том, что он не умеет любить её, а максимум, что ей уже тридцать три и она хочет ребёнка, поэтому он решил на корню пресечь оба варианта разворота событий. Ведь ни того, ни другого он не мог дать ей, как она ни старалась.
- Ксюша, ты умна и красива, а ведёшь себя порой, как ребёнок. Ну что ты выдумала с этим чёртовым метрдотелем и заладила о времени?
- Да-да, ты прав, я слишком много фантазирую, - в её словах прозвучала грусть.
- Давай лучше выпьем! - предложил мужчина.
Он налил ей вина и поднял свою рюмку, почти до краёв наполненную прозрачной жидкостью:
- Я хотел с тобой кое о чём поговорить, - подавая ей бокал, интригующе начал Глеб, - в понедельник я лечу на встречу в Дублин. Хочу, чтобы ты составила мне компанию. Даю тебе на размышления дня два, в субботу вечером мне нужен ответ. Подумай хорошенько, - он остановился, залпом выпил содержимое своей рюмки, затем выдохнул и закусил кусочком солёной лососины, лестно добавив, - Дублин - родина Свифта, Стокера и Бернарда Шоу! Вот видишь, кое-что я всё-таки понимаю в твоих предпочтениях. Да и твой превосходный английский откроет тебе многие музейные двери этого города.
- Ты знаешь, чем меня подкупить. Ну, хорошо, я подумаю, - Оксана прищурила глаза, дым обжигал их, он снова курил, - а как же твоя жена?
- Она сейчас в Америке у своей дочери, но это не важно! Рассчитывай на три дня поездки, может чуть больше, не знаю, как дело пойдёт. Мне нужно будет полностью перепроверить документацию нашей компании в Ирландии. Похоже, придётся наказать кое-кого нечестного. Вот размышляю как? Повешенье или гильотина? Что выберешь?
Не отрывая взгляда от раскрытой кожаной папки-меню, Оксана ответила:
- Насколько мне известно, Глеб, средневековые ирландцы помещали жертву под тяжёлый предмет и раздавливали её, - она выдержала значительную паузу, - но история знает случаи, когда сами палачи становились жертвами и умирали таким же манером, как и те, кого они казнили до, – в её голосе всё больше проступала тоска. Она вспомнила Марка, его тёплые руки и подумала о том, что было бы, если бы он сейчас был здесь. Не Глеб, а он. Мурашки пробежали по коже. Наверное, мы никогда больше не увидимся. Ей стало грустно от этой мысли. Странное ощущение потери волновало сердце. Наверное, он всё ещё там, может быть, даже думает обо мне, а может быть, тоже сожалеет о том, что мы больше никогда не встретимся.
Мужчина ехидно улыбнулся:
- Знаешь, по-моему, мне не обойтись без тебя в этой поездке. Подумай хорошенько. Мы могли бы отлично провести время, - он начал пристально рассматривать карту меню.
- Проводить время, а не значит ли это любить? – тихо спросила она Глеба, - ведь если не любишь хоть немного, значит, не проводишь, а растрачиваешь.
На лице мужчины мгновенно проступил багрянец, с некоторой заносчивостью он выпалил:
- Знаешь, милая, в чём между нами разница? Разница в том, что я вижу "видимое". Беру его, использую, выжимаю всё до капли, не задумываясь о последствиях. Мне на них просто наплевать. Последствий может и не быть, если о них не осведомляться. Пусть мной и движет инстинкт, как бы грубо это не звучало, но я живу одной минутой, секундой, мгновением. Без масок, такой, как есть. Иначе этот мир сожрёт, проглотит, не успеешь оглянуться, - он, как сожжённый фитиль замолчал, а затем более мягким тоном добавил, - но всё же я уважаю тебя… за верность своим убеждениям. В этом мы очень схожи. Ты не отступишься от своих взглядов, глупых, утопических, порой даже смешных. Вот за это тебе "Браво!" – окончив свою речь, он несколько раз хлопнул в ладоши, наполнил свою рюмку и мгновенно осушил её.
Оксана пристально наблюдала за ним, их взгляды встретились. Она прямо и искренне сказала:
- Я не люблю тебя.
А он так же искренне ответил:
- Мне этого и не нужно.
К столику подошёл официант, готовый принять заказ.
Глеб, как ни в чем не бывало, начал диктовать:
- Салат с тигровыми креветками и сёмгой, телятина по-старокиевски с лисичками в горчичном соусе, дикий рис, овощи гриль...
Оксана изумлённо смотрела на него и думала о том, что только что сказала. О том, как просто сказать "я тебя не люблю" чужому человеку и как это больно услышать "мне этого и не нужно" даже от и безразличного тебе мужчины.
Глеб закончил с официантом и обратился к ней:
- Да, кстати, как концерт? Я звонил тебе вчера вечером на домашний, но ты не брала трубку, спала что ли? И мобильный отключила. Было довольно поздно, обычно в такое время ты пишешь.
- Нет, не спала, каталась по городу. А концерт был просто замечательным. Знаешь, Лепс так проницательно...
- Не люблю его, - он состроил брезгливую гримасу.
Она не стала продолжать. Через несколько минут принесли заказ, Оксана ощутила жуткий голод. Прекрасный ужин и вино подняли ей настроение, возникло желание бросить всё к чертям и испытать что-то новое, неизведанное, не характерное самой себе. В её голове возникла маленькая идея:
- Послушай, Глеб, твоя жизненная позиция мне чужда, но всё же она мне нравится. Да-да, ты не ослышался. Я понимаю, что жить так не смогу, но мне бы хотелось попробовать.
У него загорелись глаза.
- Детка, вот такие моменты притягивают нас друг к другу. Иногда ты выдаёшь фантастические умозаключения, и тогда мне кажется, что я меняю тебя.
Она протянула ему пустой бокал, Глеб осторожно наполнил его вином:
- Я в тебе сейчас чувствую соперника. Ксюша, у тебя даже взгляд поменялся.
Она сделала пару глотков. Медленный блюз начал пробираться в её тело, аккорды запульсировали под кожей: «Ничто не вечно, кроме музыки! Этот блюз божественен. Подумать только, возникший из ритмов тамтамов, исходящий из глубин языческой древности, вышедший из недр чернокожего населения, он стал неотъемлемой культурой белых, моей культурой. Какая в нём энергетическая мощь, какая абсолютная индивидуальность! Не хватает только движения». Ей захотелось танцевать. Глеб сидел, откинувшись на спинку стула, и пристально рассматривал прелестную юную леди за соседним столиком. Она кого-то ожидала.
- Пойдём, потанцуем! Я тебя приглашаю, - Оксана с улыбкой протянула Глебу руку.
Он охотно согласился. Выйдя на танцпол, они плотно прижались друг к другу и медленно начали двигаться в ритм мелодии. Глеб обнял Оксану за талию и, склонив голову, начал нежно целовать за ушком. Прекрасный блюз в прекрасном ресторане, рядом мужчина, красивый и дерзкий, на такого с завистью смотрят другие! А что дальше? А дальше они поедут к ней домой, будут любить друг друга всю ночь, утром он вернётся к себе, и опять она будет ожидать новой встречи. Сценарий их отношений стар, как мир. Сто раз Оксане казалось, что она проживает чужую жизнь, ощущая при этом чувство пустоты, какой-то незаполненности, неудовлетворённости. Как же ей хотелось снова любить! Преданно, взаимно, как когда-то давно в юности, переживать радости встреч, испытывать невыносимое желание быть вместе. Снова на ум пришёл Марк. Что-то в нём было такое, что затрагивало в ней самые глубинные чувства, сокрытые от всех остальных.
Глеб продолжал покрывать поцелуями её шею, что доставляло ему немалое удовольствие. Она ощутила это по его дыханию. Несколько секунд колебаний и Оксана оттолкнула его от себя. Схватив со стола сумочку, Вытряхнув из сумочку, она повернулась к танцполу и, перекрикивая музыку, выпалила:
- Нет, Глеб, ты меня не меняешь! Это невозможно! Да и не за чем!
Быстро выбежав из ресторана, она села в машину и уже через пятнадцать минут стояла на том месте, где накануне они расстались с Марком. Всё также тихо падал снег, вокруг было также безлюдно, на тротуары уныло лили свет жёлтые фонари, но его уже не было.
- Жаль, что тебя нет, я должна была сказать тебе только одно, я бы очень хотела, чтобы ты это знал, - тихо выдохнула она в пустоту.
Оксана вернулась домой уставшая и подавленная. Казалось, что этот сумасшедший день не закончится никогда. В квартире было темно и пусто, только телефон на рабочем столе безудержно трезвонил, разрезая тишину огромных комнат. Она сняла трубку. Оттуда донёсся испуганный писклявый голос:
- Алло, Ксюша, привет! Где тебя носит? Почему не отвечаешь? С тобой всё в порядке?
- Да, Вера, у меня всё хорошо, - выдавила из себя улыбку Оксана.
- У тебя такой голос, будто ты чем-то расстроена!
Оксана была давно знакома с Верой, они вместе работали на кафедре литературы, иногда вместе отдыхали, посещали одну студию танца. Красивая, слегка полноватая Вера, в свои сорок с хвостиком выглядела потрясающе молодо, и секрет этого был чрезвычайно прост: она была счастлива в браке! Открытая, живая, общительная Вера, благодаря собственным усилиям, являлась воплощением женственности и материнства. Её незамысловатый жизненный девиз гласил: "Не можешь умом - бери упорством!" И так во всём! Даже нерадивые студенты в минуты отчаянных попыток нахождения истины на занятиях неоднократно вторили её известный слоган. И со временем он приобрёл множество различных вариаций, таких, к примеру, как: "не можешь красотой - бери упорством!", "голод не позволяет мыслить - глуши его упорством!" или "нет денег на проезд – нажимай на ноги с упорством!"
В целом Верина жизнь была тихой и счастливой. Со своим супругом Дмитрием она познакомилась ещё, будучи студенткой. Он учился на курс старше и грыз гранит юриспруденции. Влюбился молодой человек в юную активистку чуть ли не с первого взгляда и уже на третьем курсе сделал ей предложение. А она взяла и согласилась, но родители жениха будущего союза не одобрили. А как же иначе, отец известный столичный адвокат, мать, старший преподаватель юридического факультета национального университета имени Шевченко пророчили своему единственному чаду блестящее будущее и Вера, со своим литературным образованием, съёмной комнатой в Киеве и родителями из Нежина, никак не вписывалась в их семью, и на брак было наложено вето. Тогда Дмитрий стал всё чаще и чаще пропадать у друзей-приятелей в общежитии, как тогда думали родители, потом и вовсе перестал ночевать дома, чем вызывал огромное родительское недовольство, но каждое утро к восьми ноль-ноль в институт сын адвоката приезжал не один, а с красавицей Верой. Его успеваемость была блестящей, и родители на происходящее закрывали глаза, мол, перебесится и успокоится сынок. Но потом по институту поползли слухи, что девушка эта неприлично округлилась и, как следствие этому событию, одним погожим весенним вечером в семье уважаемого адвоката состоялся пренеприятный разговор. В нём участвовали перепуганные до смерти отец и мать и два смелых, но слегка понурых студента. Дебаты длились недолго, безоговорочную победу одержала молодая сторона и уже через две недели в столичный ресторан на свадьбу приехала вся Верина нежинская родня. А ещё через пару месяцев та же родня вернулась с поздравлениями в первое родильное отделение города Киева. Мальчиков-близнецов Вера тактично назвала в честь прадедов, Виктором в честь отца свёкра и Александром в честь отца свекрови. Чего уж говорить, теперь она стала любимой невесткой. Дима таки стал адвокатом и, благодаря жизненной хватке своей супруги, преуспевающим адвокатом. Они жили хорошо и дружно, воспитывали детей, боролись с коррупцией, интересовались политикой, отдыхали вне отечества, в общем, делали всё то, что принято делать в современном обществе не последнему юристу и его супруге.
На линии повисла пауза, Вера ждала ответа, а Оксана, не знала, что сказать.
- Дорогая, не молчи-и-и! – растягивая слова, нетерпеливо продолжила подруга.
Оксана не хотела, чтобы та что-то узнала о Марке, иначе ей не миновать долгого допроса. Да и зачем? Он был в её жизни всего несколько часов, и их она не забудет никогда. Немного колеблясь, она ответила:
- У меня с Глебом произошла небольшая ссора.
- Ты встречалась с Глебом? Ах да, я совсем забыла, сегодня у тебя день свиданий.
- Да, мы ужинали вместе. Он предлагал в понедельник полететь вместе с ним в Дублин.
- Замечательно! Отчего же ты такая кислая? И почему поссорились?
Оксана глубоко вздохнула:
- Знаешь, Вера, мы такие с ним разные и ...
- Минуточку, - перебивая подругу, заголосила Вера, - тоже самое ты говорила о своём бывшем муже. Мы были такими разными, совершенно не понимали друг друга и так далее. Да что с тобой, Ксюша? На мой взгляд, одинаковых людей вообще не существует. Да и как бы это выглядело? Сидите вы на кухне такие одинаковые со своим идеалом за чашечкой чая, а он тебе говорит: «А ты знаешь, дорогая?». А ты ему в ответ: «Знаю, любимый!». И всё! И зачем вообще разговаривать, и так всё известно, вы же так похожи! И думаете одинаково, и говорите, и делаете. Нет, ты не права. Все мы разные и это нормально. И с мужем вы расстались по другой причине, уж я-то это знаю. А отношения, любые отношения - это всегда непросто, люди подвиги совершают друг ради друга, жизни отдают во имя любви, не знаю что ещё там, да много всего, идут, в конце концов, на уступки, переламывают себя, почему ты не хочешь?
- Не знаю, не хочу и всё!
- Ты его любишь?
Оксана молчала.
- Так, хорошо, перефразирую вопрос:
- Наверное, ты его не любишь?
- Наверное.
Теперь вздохнула Вера. Никогда не унывающий оптимизм снова заговорил в ней:
- Помирись всё же с Глебом, посмотри на него с другой стороны, одной ведь жить хуже, чем с кем-то. Или ты одна, или есть кто-то рядом, живое и тёплое общение, простое человеческое отношение...
- Я задумалась, - перебила подругу Оксана.
- О чём?
- О Глебе и человеческом отношении. Знаешь, Вера, одиночество мне дороже, чем он, как смешно бы это не звучало.
- Теперь задумалась я. Поедь всё же в Дублин, оторвись от действительности, посмотри на мир другими глазами. Пусть это будет практичная поездка, для расширения кругозора! Забудь, наконец, об этой нашей бесконечной славянской покорности судьбе и моих дурацких советах! К чёрту покорность судьбе! – наигранно прокричала в трубку Вера.
- Вот теперь я тебя узнаю, подруга!
- Да уж, мученичество у нас в крови! Так внесём же мир в собственные души и взгрустнём, глядя в глаза своему самообладанию! – пробасила Вера.
- Напряжём волю терпением, направив силы в область подавления физического, а в моём случае - нравственного страдания, - подхватила её Оксана.
- Точно! Да здравствует славянское самообладание и его детище – нравственное самосохранение!
Подруги повеселели, припомнив праздник, посвящённый славянской письменности на кафедре и выступление одного седовласого старичка профессора-полиглота. Его замечательная речь о чертах славянского характера всех поразила своей глубокой правдивостью и уже на следующий день была размножена в десятки экземпляров. Во всех присутствующих тогда эхом откликнулась сказанная им фраза: «…развитая сила терпения в соединении со способностью превращать все порывистые волнения души в тихое чувство скорби, делают славян великими в несчастии и дают им возможность сохранять спокойствие и самообладание в серьёзные минуты жизни!» И каждый тогда почувствовал себя частицей поистине великой нации.
- Ой, Вера, никуда я не полечу, - уверила её Оксана.
- Тогда он никогда не уйдёт от жены! – подытожила подруга.
- Что? Да в сорок лет мужчины крайне редко уходят от своих жён к любовницам. К этому времени они становятся слишком мудрыми, чтобы ничего не менять. Нет-нет, это всё не то! Всё у нас неправильно, как-то неискренне. Знаешь, меня всегда удивляли мужчины, которые делали предложения своим женщинам после нескольких дней знакомства. Вера, ты только представь, это не годы, а дни, которые можно переложить в часы. У кого-то это сорок восемь часов, у кого-то двадцать четыре. Ведь были и есть такие, это поразительно! И, не важно, сколько они потом будут вместе, главное решение. Мужское твёрдое решение! Смелость что ли? А Глеб, имея даже семью, остаётся котом, который гуляет сам по себе. Ему никто не нужен. Вот теперь и подумай, зачем мне такой питомец?
- Ксюш, но одной ведь тяжело!
- Это сначала тяжело, а потом... не знаю, как потом, я тебе об этом скажу, когда узнаю точно. Главное выдержать, переболеть, а потом не падать, а всё время идти вперёд, пока не появится что-то новое, ради которого захочется жить.
- Решай сама, только не торопись.
На проводе снова образовалось тихое молчание. Было слышно дыхание двух подруг и у обеих, оно было задумчивым и тяжёлым. Оксана уже хотела попрощаться, но Вера вспомнила, зачем вообще звонила:
- Кстати, дорогая, я ведь не просто так звоню! В субботу в клубе "Домино" латиноамериканская программа, а потом фуршет. Начало в восемь. Я хотела забронировать нам места.
- Да? Как здорово! Я обязательно пойду!
- Договорились!
- Спасибо, Верунь!
- Да не за что, но я бы лучше полетела в Дублин!
- Хорошо, я подумаю.
- Ну всё, пока, отдыхай, увидимся завтра утром на кафедре!
- Давай, пока! Димке с ребятами привет и спокойной ночи!
Оксана положила трубку и начала раздеваться. Вещи беспорядочно падали на пол, затем послышался шум воды, наполняющий ванную, его разбавил приятный голос Синатры. Дом наполнился красивой мелодией, а белая узкая дверь захлопнулась, скрывая за собой красивое нагое тело.
И часа ей было мало, чтобы смыть с себя сегодняшний день. Он показался ей целой жизнью, которую она прожила всего за двенадцать часов. Давно не переживала она столько разных событий разом и только один человек всё не шёл из головы. Мысли неустанно возвращались к нему…
Расслабленная и румяная она вышла из ванной в длинном кофейно-молочном пушистом халате, в тёплых шерстяных носках и полотенцем на голове. Разложив по местам разбросанные вещи, она взяла ноутбук и направилась на кухню. Там, заварив себе травяного чаю, устроилась поудобнее перед монитором и вошла в интернет.
В поисковую строку браузера Оксана ввела название "Экспоцентр Украины". Результат не заставил себя ждать. "Так, вот то, что мне нужно!" – подумала она и нажала на ссылку, в ожидании отпила глоток горячего ароматного чая. На мониторе отобразилось содержание запрашиваемого сайта. Глаза побежали по строчкам. Наконец, в разделе "Выставки наших партнёров" она нашла то, что искала: Марк Арнаут, фотовыставка "Пробег". Далее следовала информация: "Известно, что фотография - это не только искусство, но и ремесло! Не пропустите уникальную выставку известного испанского фотографа Марка Арнаута. С седьмого по четырнадцатое ноября вы сможете познакомиться с лучшими работами современной фотографии, пройти мастер-класс и просто получить удовольствие от общения с профессионалом! Обязательно желаем видеть Вас на этой новой, уникальной и престижной выставке! Отличная творческая компания и приятная атмосфера Вам гарантированы". Она ещё несколько раз просмотрела данные Экспоцентра, затем вошла на свою страницу в Facebook и, не обращая внимания, на непрочитанные сообщения, ввела его имя в строке поиска людей. Через несколько секунд открылся список по данному запросу. Она ощутила, как мурашки пробежали по спине. Откинувшись на спинку стула и отпивая маленькими глотками чай, она один за другим просматривала аккаунты мужчин. "Нашла, - радостно прошептали губы, - Марк Арнаут. Барселона. Испания". Она открыла его страницу. С фотографии профиля на неё смотрели знакомые зелёные глаза. Здесь он был не таким, как в жизни, взгляд был лёгким и игривым, беззаботным каким-то. Ниже Оксана прочла: "Вы знаете Марка? Чтобы посмотреть, чем он делится с друзьями, отправьте ему запрос на добавление в друзья". Немного поколебавшись, она перешла в раздел "Информация", где порадовалась одному незаполненному пункту о семейном положении. Значит, не соврал! После она перешла к просмотру его фотографий. Неудивительно, что у такого мастера их может быть несколько тысяч. До полуночи Оксана путешествовала по его жизни, по чужой жизни, пытаясь угадать в редких людях на фото его родных, близких, друзей и подруг. Она читала комментарии к снимкам, любовалась профессиональными работами, изучала хронику событий. За это время она множество раз порывалась написать ему что-нибудь, но что-то удерживало её, и она оставляла эту затею. Вконец устав от виртуального мира, Оксана опустила крышку ноутбука, так и оставив непрочитанными свои сообщения.
Укутавшись с головой в тёплое одеяло, она ещё долго не могла уснуть. Мысли старательно уводили сон прочь. Они, как вспышки, мелькали перед глазами: одна, другая, третья... Вспышка, вспышка, вспышка... Вот мама внимательно разглядывает её маленькое детское личико, ласково обняв его ладонями. Она улыбается, потом наклоняется и целует кроху в носик. Здесь она совсем молодая, болезнь ещё не коснулась её красивого лица. Оксана ощущает мамин запах, тепло её рук, нежность голоса. Она касается маминых плеч и испытывает необыкновенное счастье... пальцы вздрагивают, они помнят всё. Какая удивительная память у прикосновений! Могут пройти года, стирающие всё на своём пути, может забыться многое, имена, лица, события, но стоит один раз прикоснуться к чему-то родному и вновь тело бросит в жар, воспоминания заставят биться сердце яростно и сильно, и ты снова окажешься там, где был столетия назад, где был необыкновенно счастлив... Снова вспышка... Летний вечер, она не спеша возвращается домой из студии. Лёгкий ветер обдувает её горячую влажную кожу, она никуда не торопится. Муж третий день на соревнованиях, в доме без него пусто и одиноко. В её руке бумажный стаканчик с кофе, спортивная сумка перекинута через плечо, она идёт и думает о нём. Тело напряженно ноет после нагрузок. Удирающий от мамы малыш, внезапно наталкивается на неё. От столкновения с её коленями он игриво разворачивается и мчится в сторону автодороги. Она молниеносно подхватывает его за руку и возвращает испуганной матери. Идёт дальше, здесь припаркована отличная спортивная машина, совсем как у него. У кого-то такой же замечательный вкус. Она бегло смотрит на номера авто и замирает на месте. Кофе переливается через край и обжигает её запястье, она ощущает боль, но не выпускает из рук стаканчика. Машина припаркована на стоянке кафе. Оксана нерешительно подходит к витражу здания. Через маленькие разноцветные стёклышки хорошо виден зал со столиками. Она всматривается в лица посетителей. Секунда, две, три... вот он... он сидит и держит в своих руках чью-то ладонь, не её ладонь! С ним сейчас не она, с ним другая! Хоть женщина и сидит к Оксане спиной, и она не видит её лица, но легко угадывает свою соперницу. Муж познакомил их несколько месяцев назад, представив ей эту роскошную женщину в качестве организатора его спортивных гоночных заездов. Стаканчик с кофе падает на землю. Она ощущает резкую боль в низу живота, в груди, во всём теле, дыхание спирает до тошноты. В голове тяжёлые удары пульса. Удар, удар, удар... ещё и ещё... Вспышка, вспышка, вспышка... Лекционный зал, она на замене, читает лекцию второму потоку вместо коллеги. Все уже знают, почему. Накануне вечером, уже немолодая Светлана, брошенная мужем, решает покончить с жизнью, но верёвка в самый ответственный момент не выдерживает её грузного тела и обрывается. С отёком лёгких и гортани, странгуляционной бороздой от петли шириной в пол пальца и переломом правой руки после падения Света всё же остаётся в живых... Поэтому Оксана сегодня на замене. Вот она стоит перед парой сотен вопрошающих взоров. Как чувствуется этот накал, кажется, что сейчас не выдержат даже лампы и с треском разорвутся над головами! Сердце также напряжено, оно с трудом качает густую кровь. Она не выдерживает, кладёт на кафедру свой план лекций и обращается к студентам: "Мне сейчас нужно читать, а вам думать... желательно о том, что я вам буду доносить, - делает небольшую паузу, - знаете, каждая минута – это неповторимая частица нашей жизни, она бесценна, она единична и уникальна. Не торопите жизнь, ребята, она сама знает, когда ей оборваться!" Выдох. Снова детство, снова вспышки, снова мысли. Она часто не может уснуть из-за них. Как странно, что они никогда не приходят днём, а как будто прячутся от света. А ночью, когда всё смолкает и покрывается мраком, они выползают из своих укрытий и начинают свою адскую работу. Они будят совесть, стыд, страх, тревожат воспоминания и начинают вести с ними диалоги. Почему именно ночью? Они хорошо знают, что люди к этому времени устают врать и становятся наиболее уязвимыми. В своих пижамах, под огромными одеялами они совсем беззащитны, как в кабинках для исповеди грешников, вот тут-то их можно взять голыми руками, вытряхнуть из них всё то, что спрятано в дальних уголках души и никакой надежды на спасение, никакой! Только ночь делает людей откровенными, всё остальное время – маски. В течение дня мы меняем тысячи масок друг для друга. И чем старше становимся, тем искуснее мы это делаем, но приходит ночь, мы под одеялом со своими мыслями, грехами, монологами. Мы – это мы... Оксанины веки потяжелели, она начала погружаться в сон, всё глубже и глубже. Она уже не размышляла, она была уже не здесь. Её сознание раздвинуло границы времени и покинуло эту полуночную действительность, а на сцену выползло неусыпное, беспокойное подсознание и начало свою работу…
Сейчас она стояла перед блестяще-холодными, уравновешенными пустотой, золотыми весами. Вдруг, где-то позади неё, раздался властный женский голос, от которого металлически задрожали цепочки на чашах:
- Ну же, чего ты медлишь? За или против?
Он был настолько внушительным, что Оксана оцепенела от страха. Ни за что на свете она не решилась бы сейчас обернуться. Она инстинктивно наклонилась и набрала в руку горсть песка.
- Ты хорошо подумала? – вновь обратился к ней голос.
- Да! – уверенно ответила Оксана и высыпала песок на правую чашу золотых весов.
В это же мгновение она услышала шум и треск огня. Языки огромного пламени затанцевали вокруг неё. Всё горело: горели весы, горела она, горел даже песок под ногами. При этом Оксана не испытывала ни боли, ни страха, ей было безразлично. Когда она подумала о том, что пламя не причиняет ей никакого вреда, оно сразу же исчезло, а невдалеке показался жертвенник, окружённый многоголосой толпой. На нём лежал человек, лицо его было искажено гримасой испуга, он безудержно молил о пощаде стоящих вокруг жертвенника судей-жрецов. Вид у него был жалким и истерзанным. Его по-детски всхлипывающий голос показался Оксане очень знакомым, но кто это она никак не могла разобрать. Осторожно протискиваясь между перешёптывающимися исполнителями, она медленно приближалась к изрыгивающему мольбы человеку и, чем ближе подходила к нему, тем плотнее судьи стояли плечо о плечо друг к другу. Уже с трудом расталкивая их, она шла всё дальше и дальше, а они немыслимым образом множились на глазах. Теперь их было просто невозможно сосчитать. Оксана отчётливо услышала рыдания мужчины и, наконец, смогла рассмотреть его лицо. От неожиданности она вскрикнула. На жертвеннике лежал полуживой Глеб. Он плаксиво умолял о пощаде. Но вот все присутствующие подняли взоры к небу, как будто там что-то должно было произойти. Оксана тоже подняла голову. На высоте нескольких десятков метров, прямо над Глебом, раскачивался огромный прямоугольный камень. Его размеры поражали. Он был подвешен за мощные канаты, концы которых уходили в чёрное небо. Ещё мгновение и острый стальной меч рассёк их, и камень со страшной силой полетел вниз на жертвенник. Внутри Оксаны всё сжалось, она закрыла лицо руками. Тупой звук от удара камня повлёк за собой абсолютную тишину. Крик стих, шёпот тоже, в этот момент можно было услышать только биение собственного сердца. Но так продолжалось недолго. Тишину нарушил властный женский смех. Услышав его где-то позади, лица судей просияли довольными улыбками, и они захлопали в ладоши. Оксана, обезумев от только что свершившегося акта правосудия, решила обернуться. Позади себя она увидела огромных размеров, вздымавшую в смехе могучую грудь, каменную статую Фемиды. Её глаза были закрыты повязкой. В вытянутой руке она держала весы, их золотые мерные чаши раскачивались в разные стороны. У самого подножия лежал небрежно брошенный стальной меч, лезвие которого уже не сверкало, а багровело от крови. Жрецы запели: «Чтимая всеми царица, впервые явила смертным обряды из таинств... о, благая, спаси нас советом, ибо к тебе устремляем мы взоры надежды..." Оксана попятилась назад от этого жуткого места. Ощутив действующую силу страха, она обратилась в бег. И чем дальше она убегала, тем ясней и светлей становился путь. Страх остался где-то позади. Вокруг неё расстелилось чудесное поле красивых цветов, она бессильно упала в их благоухание и зарыдала, глубоко и искренне. Она плакала как никому ненужный брошенный ребёнок и чем больше слёз проливали её глаза, тем легче становилось на душе. Внутреннее умиротворение понемногу начало овладевать ею, она ощутила безмятежность и покой и уже не помнила, сколько времени прошло с того момента, как она оказалась в этом волшебном месте, границы сна снова стёрлись, она попала в безвременность не имеющую конца. Вдруг кто-то осторожно коснулся её волос и ласково погладил по голове. Она подняла взор и увидела человека, мужчину с необыкновенно зелёными глазами; он улыбнулся ей и подал руку. Оксана протянула свою, чтобы подняться, ощутив при этом до боли знакомое тепло большой ладони. Ей было хорошо…
Каждый раз, засыпая, мы даём себе единственное обещание, с утра непременно начать новую жизнь, и каждый раз, проснувшись утром, мы забываем об этом. Но сегодня Оксана сдержала обещанное. Проснувшись утром, она первым делом послала на E-mail Глеба очень короткое письмо: "Жаль, что на твоих ладонях не мои линии судьбы".
Прочитав его через несколько часов, он понял, что эта женщина ушла от него навсегда.
Продолжение следует...