А следующее важное соображение звучит так.
Тезис №2. Письменности бывают разные и, если в целом упростить, то они кодируют либо звуки, либо смыслы.
Если мы записываем звуки, то имеем, к примеру, нашу родную кириллицу -- набор значков (алфавит), каждому из которых соответствует какой-то звук. То есть, мы произносим слово, делим его на отдельные звуки (или слоги, так тоже бывает, но не у нас) и каждый записываем. При расшифровке мы соотносим каждый значок с его транскрипцией (звучанием) и худо-бедно воспроизводим обратно вслух (ртом или в голове). В силу всяческих обстоятельств эта запись всегда слегка несовершенна. Кто учит английский, знает шутку про ghoti. А кто учит французский, знает об этом несовершенстве все.
Алфавит конечен. Он вмещает в себя какой-то основной набор знаков, но на самом деле мы произносим и различаем гораздо больше разных звуков, чем есть у нас букв в арсенале. Поэтому мы учим, какой звук кодирует каждая закорючка и какие звуки стоят за сочетанием нескольких закорючек. Довольно просто. Но есть одно но -- такая запись ровно ничего не сообщает нам о том, что мы, собственно, прочитали. Мы можем понять, как это слово должно звучать -- и ничего более. Что такое, например, "ерлей женсын"? И я не знаю. А звучит красиво.
Китайская письменность, к слову сказать, работает ровно наоборот. Она ничего не скажет вам о том, как звучит слово, записанное иероглифом. Вы поймете, что этот значок передает смысл "собака", но если кто-то вам скажет "Смотри, там собака!" -- вы не будете знать, что происходит. Стало быть, проблема здесь тоже обратная: можно полностью прочитать текст, записанный знакомыми вам иероглифами, и усвоить все тонкости смысла. Но вот зачитать то же самое вслух уже невозможно, если не знаешь, какими звуками передаются эти смыслы.
Стало быть, байки про тысячи иероглифов, необходимых для знания письменного китайского, не такое уж и вранье. Хотя и здесь есть свой подвох: как правило, у подобных письменностей есть условный базовый набор рисунков-значений, к которым добавляются дополнительные штрихи, если необходимо изменить их смысл. Нарисуйте условную овцу. Как сделать из этой овцы барашка? А пастуха? Ну вот примерно так же.
Вывод: иероглифы кажутся нам страшными и непривычными, но на деле же они оказываются выстроенными в достаточно логичную (и удобную) систему передачи и уточнения смыслов. Буквы кажутся простыми и понятными, хотя ясности и понимания могут и не вносить. Есть предложение не сравнивать между собой две принципиально разные схемы и оставить в покое этот параметр "сложности" языка.
А что тогда еще можно попытаться сравнить?
