В 80-е годы прошлого века была такая дискуссия – «лось и лес».
Лесники утверждали, что лось губит молодняки, посаженные ими на месте сплошных вырубок 70-х годов и лося надо уничтожить, чтобы вырос лес. Охотники пытались убедить общество, что лось - часть экосистемы, и не только кожа на гусарские лосины, но и много отменного мяса. В которое превращается тальник и прочие деревья и трава, негодные лесникам. То есть собственно дискуссии и не было – лося хотели забрать из леса все.
Что тут не так.
Лесники слегка кривили душой, потому что специально написанные под удобство новой техники правила рубок – в сплошную и на больших площадях – требовали масштабных посадок, посева, включая разбрасывания семян с самолетов, содействия естественному возобновлению и иных действий. Из которых, пожалуй, только содействие приносило хоть какой то результат. Ну и еще пожары, которые будили семена, сброшенные сосною еще при Николае II. Кто хочет поспорить – проверял - посадки 80-х годов на месте мехучастков все еще – молодняки. Этакие 40-летние крепенькие соснячки в рост человека и диаметром в руку его же.
Охотники соглашались, что это лось виноват в том, что посадки погибали. Хотя очевидной была бессмысленность посадок, выросшая от вреда сплошных рубок. И соглашались на плотность, например, пол головы на 1000 га, и были готовы забирать лося с полезных лесникам участков. То, что лось питается в пути, откусывая максимум одну веточку с каждого дерева, как то проходило мимо сознания дискутирующих.
На фоне дискуссии популяция лося переживала лучшие свои времена. Но времена суматошные.
Сплошные рубки запускали сукцессию. И из под пеньков вырастали деревья, годные лосю. Рябина и пихта. С берегов речушек никуда не девался тальник, а только пуще рос от вырезания его лосем. Грибы радовали лося на вырубках ежегодно, ягоды тоже, мышь была. Взрывной рост кормов вызывал массовые кочевки, которые, бывало, были похожи на миграции. Вынужденное стадное проживание лося лишало волков надежды на добычу. Но не исключало ее. И это все равно подкосило популяцию волка, потому что нападение на группу из, предположим, десятка лосей кончалось не всегда очевидно.
Единичные статичные наблюдатели пытались объяснить поведение динамичной популяции лося.
Причины миграций объяснялись как угодно – кормовой базой, беспокойством, уровнем снежного покрова. Причем, если в европейской части леса были фрагментарны, а сплошных вырубок не было – лось вел себя стандартно – уходил при беспокойстве.
На Севере ничего не менялось. Группировка перемещалась парадоксально - от кормов к бескормице, от невысокого снега к высокому. Но в основном снова – от беспокойства. Например, на охраняемую территорию, из которой вынужденно выходила, при критических плотностях, под выстрел регуляторов.
К 90-м северные группировки лося вошли в соответствие с емкостью среды. Но привычка зимовать в группах осталась. В отсутствии волка она была менее полезна, конечно.
Но тут случился поворот к рынку, промысловики ушли в прошлое, и их место заняли механизированные бреки. Которые подчистили излишки популяции лося к концу 90-х. Но бреки не могли попасть на снегоходах в захламленные предгорные темнохвойники, и не только по причине холмистости и хлама в тайге, но еще и наледей на речках и краткого периода наста. Тут бреков заменили волки.
Основной урон популяции лося волки наносили по насту. Потому что при высоком мягком снеге лось легко уходит с реки в гору и волк не преследует его, потому что повисает на валежнике, через который лось перешагивает. К моменту настов лось собирается в группы на льду рек, чем пытается спастись от волка. Однако количество волка превысило критическую массу и лосю спастись становится труднее. Особенно когда в систему лось-волк вмешивается человек на снегоходе, который добавляет беспокойства и стресса, а затем и вставший не вовремя медведь.
Тяжела жизнь вегетарианца в естественной природе. И увы, волк, при низких плотностях лося, может погубить его группировку.
Но есть и хорошие новости – лось прекрасно уживается с человеком, и поговаривают, что раньше он ходил под седлом, облегчая жизнь таежных народов.
