Монюня удивилась, подумала, что с утра у нее была другая фамилия, но спорить не стала и пододвинула к себе Индирину миску. Индира психанула и ушла с кухни.
Вот так у нас каждый день. Черт бы побрал того человека, который приучил эту кошку к домашней еде - сухой корм она ест только в качестве одолжения и с большой голодухи. Притом любит погрызть немного и отойти в задумчивости, а потом подойти еще 15 раз, флегматично сгрызая по паре гранул корма. Ага, это с моими-то бегемотами...
Зато стоит мне скрипнуть дверью холодильника. Чу! Индира летит, как реактивный самолет, уже в процессе разевая рот пошире и издавая звуки взлетающего истребителя:
- УАУАУУУУУУУУ!!!!
Истошно орет, чтобы ей выделили кусочек курочки, колбаски, яичка, хлебушка, картошечки, соленого огурчика... Да все равно чего, лишь бы у меня изо рта выдрать. Я ем и чувствую себя извергом-буржуем в окружении голодных детей Поволжья.
А свой диетический корм для почечников Индира не любит. Невкусно. Есть такое можно только под укоризненным мамкиным взглядом, и то по чуть-чуть. Исключительно, чтобы не сдохнуть с голоду.
Хрум...
(перерыв на пару минут)
Хрум...
(и пошла с видом африканской сиротки)
- А доедать за тобой Пушкин будет???!!! - на мой вопль уже семенит Монюня, потряхивая пузцом.
- Где Пушкин? Какой Пушкин? Не надо Пушкина, я сама доем.
Если вам понравился рассказ, ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал – это помогает продвинуть мои публикации, чтобы люди их видели в ленте.