Громкий щелчок нажатой клавиши вывел Виолу из состояния транса. Она пробыла в нем буквально пару минут. Пару тысяч минут. Увидев хромающего Даниса, её мозг вновь уплыл в море безосновательных обвинений.
«Это все ты! Из-за тебя умирают божьи твари! Страдают люди... Посмотри, что ты сделала со своим мужчиной. И за что? За то, что он рядом с тобой? Несмотря на все твои заскоки? Так ты отвечаешь людям на их добро?»
Она продолжала себя накручивать. Вспомнила искаженное лицо своего мужчины, когда он подвернул ногу. Пыталась понять, сколько же боли она доставила ему.
«А что если я подверну ногу? Тогда я узнаю, как это больно?» – спросила она себя и посмотрела на прилипшую к стопе хлебную крошку. Ответ не заставил себя ждать. Мозг, будто автоматический поиск, запустил пленку научно-познавательного фильма. Одного из тех, которые любят смотреть дети и не повзрослевшие родители.
В передаче рассказывалась история девочки, которая совершенно ничего не чувствовала. Она могла сломать ногу и спокойно продолжать футбольный матч. Из этого же выпуска Виола узнала, что боль контролирует мозг. Из-за того, что все мы разные, ощущение боли мы чувствуем по-разному. Кто-то может вытерпеть пятичасовой сеанс татуирования спины, а кто-то и от одного вида иглы начинает биться в предсмертной агонии. Картинки плыли в голове Виолы, как это бывало сотни раз. Закончилось все лицами близнецов, разделенных черной полосой в пару сантиметров. Им причиняли боль. Однако один из них страдал, а другой просто испытывал небольшое неудобство. Вроде зуда в паху на оживленной улице.
В этот самый момент, практически одновременно произошли две вещи:
Во-первых, в голове появилась отчетливая мысль, что один человек не может почувствовать боли другого. Как бы ни старался.
Во-вторых, в соседней комнате Дэн звонко щелкнул по клавише, что вернуло Виолу в реальный мир. Девушка встряхнула голову и осмотрела кухню. Никакого моря, никаких обвинений. Только свет из соседней комнаты, будто маяк, мягко ложился на цветочный узор обоев. Взгляд переместился на мусорное ведро.
– Дэн, я пойду, мусор выкину
– Хорошо. Закроешь меня?
– Ага, – согласилась девушка, и чувство вины вновь защемило сердечную мышцу.
Спускаясь по лестнице, она уже не думала о своей виновности. Не думала о том, как способствовала развитию «корейской» кухни. Как в глазах мертвых уток застыл немой вопрос «За что?». Сейчас ей хотелось только одного: чтобы Дэн что-то нашел. Чтобы он что-то придумал, помог ей справиться с этим. Ведь если этого не произойдёт... Нет, такой вариант развития событий ей не хотелось даже впускать в голову. За размышлениями Виола не заметила, как оказалась на улице.
«И чего не выбросила в мусоропровод?» – спросила она себя, смотря на желтый контейнер возле подъезда. Ви посмотрела на одну руку, потом на вторую, будто решая, что же ей выбросить – ключи или пакет. Потом еще раз.
«Выкинь мусор и проверь ящик» – сказал кто-то будто со стороны. Девушка быстро обернулась, но никого не увидела. Даже так, Виола решила, что следует послушать голос и непременно выспаться.
Отправив целлофановый пакет с логотипом известной сети магазинов в контейнер, Ви вернулась в подъезд. Несколько минут она искала нужный ящик. Теперь действия, выполняемые на автоматизме, требовали усилия. Внимания. Концентрации. Открыв бледно- зеленую дверцу с номером квартиры, она только успела заметить что-то красное. Небольшой картонный прямоугольник сделал в воздухе несколько оборотов и упал возле ее ног.
– Открытка? От кого? – спросила она, не замечая, что говорит вслух.
Старая поздравительная открытка была украшена изображением больших красных пионов на лицевой стороне и золотистой надписью «С юбилеем» в верхнем углу. Пальцы машинально перевернули поздравление.
«Думай позитивнее»
Одна единственная надпись была выведена посередине самыми обычными печатными буквами. Ни отправителя, ни получателя указано не было.
Поднимаясь в квартиру, Виола еще несколько раз рассмотрела обе стороны открытки.
– Ты чего как долго? – спросил Дэн, услышав звук закрывающейся двери.
– Да вот... Смотри. – Она прошла в комнату и протянула ему открытку.
Данис, как и Виола, несколько раз осмотрел открытку с обеих сторон. Прочитав поздравление, в его голове что-то щелкнуло. Ему даже показалось на какое-то мгновение, что лицо его изменилось. И это было отчасти верно.
Виола иногда видела такое лицо. В фильмах и сериалах. Особенно детективных. В такие моменты умнейшие мира сего пытались распутать самое витиеватое дело, с которым им доводилось сталкиваться. И, конечно же, одна единственная деталь выбивалась из точной и аккуратной конструкции размышлений. Грязь, плевок, или осколок стекла, который никак не давал покоя и верещал над ухом, словно надоедливый комар в летнем зное. Потом следовало какое-то нелепое слово, и на лице инспектора проявлялась эта эмоция – озарение.
Дэну казалось, что сейчас у него над головой, как в мультиках, зажжется огромная лампочка. А потом в воздухе повиснут пухлые буквы, обрамленные блестками и стразами, и со всех сторон полетят конфетти. Затем раздастся канонада хлопушек, и буквы сложатся в слово «Эврика».
– Это ключ, Ви!
– Я не понимаю.
– Я тоже долго не мог понять! Аааа... Наконец-то! – Дэн продолжал радоваться.
– Что наконец-то? Ты можешь нормально объяснить?
– Думай позитивнее – вот ответ! С твоей проблемой.
– Я не понимаю, – с детской злобой сказала Ви.
– Поставь ведро. Сядь и слушай...