Каждое утро Даниса было схоже с другими. Пробуждение от орущего соседского кота, зарядка, завтрак и Интернет. Официальной работы у мужчины не было, но от безденежья он тоже не страдал. Доставшаяся от родителей квартира в родном городе сдавалась на длительный срок и приносила некоторую сумму.
– На жизнь хватает, – с улыбкой говорил он всем, кто интересовался его доходами. Конечно, сдача квартиры являлась не единственным источником денег, но рассказывать всем и каждому об этом Данис не торопился. Вторым, и более значимым для него самого, являлась работа в Интернете, если таковой ее можно было назвать. В свое время молодой человек организовал пару сообществ, реклама в которых так же приносила прибыль. На это занятие он тратил 2-3 часа в день, а остальное время отдыхал, как только мог.
– Кучеряво живешь, лысенький, – шутила Виола каждый раз, узнавая подробности его дня.
– Ну... Не всем дано работать два через два, – виновато отшучивался он, почесывая короткие волосы на затылке. Несмотря на то, что его доходы были равны средней зарплате, он все равно чувствовал себя неловко.
– То есть ты сидишь дома, а твоя женщина работает? – удивлялись новые знакомые.
Он понимал, что его месячная зарплата такая же, как и у нее, но все равно не мог избавиться от этого странного чувства.
«Социальная парадигма, – говорил он себе. – Работа – пережиток прошлого». Но дурные мысли все же проникали в его голову время от времени, заставляя сомневаться в собственной мужественности. Но в перевес этим мыслям Данис всегда ставил на чашу весов психологическую работу со своей женщиной.
– Хорошая у тебя жена, – говорил кто-нибудь, увидев трепетное отношение Виолы ко всем его заскокам.
– Да, есть такое. Хотя мы и не женаты, – улыбался он.
Данис никогда не посвящал окружающих в те проблемы, которые иногда происходили с его дамой сердца. Даже тот случай, когда она выбросила в мусорное ведро подарок, приготовленный для него. Виной тому послужила его шутка, что подарок ценой меньше пяти тысяч – не подарок вовсе.
Виола очень грамотно распоряжалась своими деньгами, но без зазрения совести могла выбросить половину зарплаты «на ветер».
– Заработаю еще. – Пожимала она плечами на любое замечание об излишних тратах.
Эта черта характера помогала ей выбрасывать купленные вещи, еду или алкоголь, невзирая на последствия. Как только кто-то натягивал ее нервы до придела, она с легкость могла сказать:
– Иди к черту. Я домой.
Данис же, время от времени, старался отучить Виолу от таких привычек. За что и ставил себе большой плюс.
– Спасибо за терпение, – мягко благодарила его девушка, когда градус возбуждения понижался, и приходило чувство стыда за импульсивный поступок.
– С кем не бывает, все мы люди, – успокаивал ее Данис, мысленно шутя, что такое бывает только с ней.
Его же эмоции и поступки всегда подчинялись определенной логике и расчету. В стрессовых ситуациях, хотя таких почти и не было, Данис старался выключать чувства и включать мозги. Равно как и в обычной жизни. Даже сериалы и музыка подбирались голосом разума.
«Плохой конец? Все умрут? Нет, не будем тратить на это время» – внушал холодный и беспристрастный голос, которому принадлежало большинство лучших идей.
К сожалению, этот голос молчал чаще, чем говорил. Он не подавал жизни, когда юноша выбирался на улицу. Голос предательски молчал, когда на глаза попадались мертвые животные и пятна крови. Ледяной тон не говорил:
«Просто кровь у кого-то носом пошла». В такие моменты сознание наполняли мысли о том, как ревнивый муж в приступе белой горячки полоснул жену кухонным ножом.
Именно поэтому Данис больше времени проводил дома. Видеть божьих тварей, испустивших дух, причиняло боль ему самому. Даже оторванное крыло бабочки, увиденное после кучки перьев, могло натолкнуть его на мысль, что «все близится к концу».
«Животные ведь не умирают просто так? Тем более так часто» – думал он. А холодный голос разума как всегда оставался безучастным.
Как и Виола, Данис не спешил поделиться своими мыслями и переживаниями с кем-либо. «Ни с друзьями, ни с девушкой о таких вещах не разговаривают» – оправдывался он.
– Сходи к врачу. К психологу, например, – сказал бы ему кто-нибудь из старых друзей.
– Я же не больной какой-нибудь, – удивился бы Данис такому предложению.
В конечном итоге, подобные мысли утопали в толще других, так и не найдя выхода. Даже сам того не осознавая, юноша поступал в точности так же, как и его девушка.
Проживая вместе не один год, Данис и Виола так и не смогли научиться полной честности и открытости. И никого из них не беспокоил этот факт. Даже деля каждый день туалет, ванну и столовые приборы они не научились делиться мыслями. Теми, что одолевают бессонной ночью и наваливаются неподъемным грузом по пути на работу. Эти двое без тени смущения могли сказать:
– Ты не смысл/а за собой в туалете.
Но ни у кого не поворачивался язык спросить:
– Что тебя беспокоит?
Возможно, научись они этому, жизнь стала бы гораздо проще. Вдвоем найти ответ куда легче, чем одному. Сядь, и открыто поговори, они бы многое узнали. К примеру, то, что Виола, увидев низко висевшую кормушку, представляла момент, где юркий кот достигает ничего не подозревающую цель. Она могла бы рассказать, как раздражает её мысль о том, что голодная птица может быть растерзана домашним животным. Как этот образ зудит в голове, словно надоедливый укус комара, от которого невозможно избавиться. И остается только ждать, когда он исчезнет сам. Может, расскажи она об этом, Данис вспомнил бы перевернутую кормушку и красноватые перья, лежавшие на земле, которые так опечалили его. Но они были слишком «взрослые» для этого.