…письменное и устное слово отличаются друг от друга, как мужчина от женщины.
— То есть настолько разительно, — сказал мне знакомый биолог, — что он не может понять, откуда у них берутся общие дети.
(А. Генис)
Мул без узды
Устная речь, чтение вслух, на память или с писаного текста: это прямое присутствие, окунание слушателя в жизненный акт, разделенное с ним существование.
Но писаный текст — это отложенное бытие. Застывшее.
Тогда чтение: погружение вспять, использование резерва. Это имперфект или даже перфект. Не презенс. Писаный текст дистанцирован, он носит символический характер, он созерцается, обозревается исходя из текущей точки чтения как целое, так что исходя из нее, он может быть пересмотрен и увиден заново.
Откровение возврата: это Белый, Пруст, Кафка, Джойс, Фолкнер. Последний в трилогии повторяет формулу решимости персонажа после вставной новеллы, где тоже требуется решение:
Я сказал «Да».
Я сказал «Да».
Такова же бесконечная порка служителя суда в Процессе Кафки.
— Сокрушительный и чисто письменный эффект!
Интервал «между» утрачен и утвержден. Исчезновение времени повествовательного события во времени чтения, становится собственно событием.
Писаный текст — пристанище, и как пристанище — событие.
Недоступность и вседоступность, неопределенность доступа — его постоянный ресурс.
Языковые механизмы
Это детские кубики с буквами, загадки, пароли интернета, аккаунты, реклама (Береги свой огурбан! — реклама сексшопа, да и сам сексшоп — словесный ублюдок в ландшафте города), словесные игры: игра в города, анекдоты, шифрование и дешифровка, сокращения (ВВП) или пародии на них .
Механическое слово всегда письменное, всегда перестановочная данность. Это изысканная, но безвкусная наличность, та сдача Бродского, от которой следует отказаться, чтобы быть мужчиной.
Не надо сдачи.
Но зуд игры. — Что делать с ним? Спровоцировать язык, но на что именно? — Да ни на что. Скорчить рожицу, глядя ему в спину. Но язык — лента Мебиуса, у него нет спины. Ведь язык всегда обращен к человеку лицом, и это порой бесит.
Игра здесь — неподобающее, грехопадение, абсолютное зло,
Совокупление
Игра со словом проникает в поры речи, портит речь, со-творяет творог письма. Она цепенеет как клей, сваривается как сталь, черствеет как тесто.
Но, с другой стороны, тестостерон игры впрыскивается в текст и порождает речь. Тестостерон возникает в предстательной железе, что лежит в промежности поэтического порыва и мертвенности игры.
Подпространство игры связывает как сильное взаимодействие письмо и речь.
Она теперь не прямая и не косвенная, не своя и не чужая.
Язык говорит.
Он говорит что-то.
— Кому?
Не бормочет ли он что-то во сне?
Он пытается очнуться.
Екатеринбург. Апрель, 2019