чужие противные дети как кейс для воспитания собственных и себя самой
С осени сын пошел в другую группу того же детского сада. И теперь, если раньше основная проблема состояла в том, чтоб посетить сад хотя бы две недели подряд без болезней, в дополнение к прочим удовольствиям у нас есть еще близнецы, мальчик Леша, два Савелия и мальчик Дима. О, этот мальчик Дима!
С остальными хотя бы все понятно: ГошаиДениса – близнецы, которых Лев так и называет в одно слово – из всех игр предпочитают черепашек-ниндзя и зомби, большой Савелий разговаривает с прононсом Реально Крутого Мужика, маленький Савелий «учится давать сдачи» по любому поводу сразу в лицо, любимая игрушка мальчика Леши – маска маньяка. Но зато мальчик Дима, всем хороший мальчик Дима – персональный тролль моего сына, тролль природный, неумышленный, искренний. Ему просто до всего есть дело, особенно с учетом того, что в раздевалку группы мы являемся обычно одновременно – мальчик Дима и я с сомнамбулическим от ранней побудки Львом. То есть, это я понимаю, что он – тролль, а Лев, чтоб обращать на это внимание, до такой ерунды не снисходит. Мир для моего сына дружелюбен, прост и прекрасен. Мальчика Диму до раздевалки конвоирует папа, в дверях папа разворачивается и говорит: «Пока, я пошел», иногда прибавляя: «Дима, не хвастайся». И уходит, и Дима каждый раз начинает не хвастаться.
Дима раздевается как в армии – по горящей спичке, складывает вещи в шкафчик, и при этом болтает, болтает, болтает…
- Лева, тебя мама раздевает, а я уже сам. А еще я на полгода тебя старше, мне скоро шесть, а тебе еще пять, и когда я пойду в школу, ты будешь в садике, а когда я пойду в институт, ты будешь в школе, и вообще – я всегда-всегда буду старше тебя! И еще у меня есть вот такой шар, и машина, а у тебя их никогда не будет, потому что у меня уже есть. И мне скоро шесть, значит, я умнее тебя. И еще, когда вырасту, я буду выше и сильнее тебя, и я уже сейчас сильнее и ловчее тебя, потому что я занимаюсь рукопашным боем, и мой папа – тренер по рукопашному бою, и мой дедушка – тренер по рукопашному бою, и я, когда вырасту, буду тренером по рукопашному бою!
- А я, - буднично отвечает Лев, - когда вырасту, буду Гэндальфом. И мне эльфы меч подарили, сам лорд Элронд подарил.
Два мира сталкиваются, но катастрофы пока не происходит. Мальчик Дима не в курсе, что бывает другая система ценностей (и не одна), и потому продолжает гонять песенку по кругу: я занимаюсь рукопашным боем, и т.д. Причем, делает это так умело, что включает во мне мои пять лет, недохваставшиеся достижениями родственников в свое время, и таки примерно на пятый заход я не выдерживаю, и в ответ на вот это «мой папа – тренер рукопашного боя, мой дедушка - тренер рукопашного боя» кладу руку на плечо сыну:
- А твой дедушка, Лева – мастер спорта по стрельбе из пистолета…
Могла бы добавить, что и прабабушка – ворошиловский стрелок, но сдержалась.
Мальчик Дима, оказавшийся в своей системе координат, почтительно примолк минут на пять, осмысляя угрозу, но потом заново запустил саундтрек про то, как много полицейских ходит на занятия к его дедушке.
Сына не достает это постоянное простодушное докапывание – оно достает меня. Ну, так что такого? Включи в себе взрослую тетеньку, перестань раздражаться на глупости, подумай, как капитализировать энергию, распыляемую втуне. Не сам мальчик Дима бесит – бесит количество дремучих штампов, которыми набита его голова, штампов, которые он изрекает с такой характерной интонацией, что я сей же час вижу даже не его родителей, а бабушку с дедушкой. Тренеров по рукопашному бою, да. С базукой «взрослого опыта» наперевес. И еще поколения и поколения бабушек и дедушек, очередью уходящих во тьму веков, таких до боли знакомых анфас и в профиль.
- Я умнее и сильнее тебя, потому что я старше.
- Тебя что, и взрослого мама одевать будет?
- Ты не умеешь то-то и то-то – куда ты годишься?
- Ты еще нет, я уже!
- Ты никогда не сможешь сделать то, что я – потому что не умеешь сейчас.
- Ты никогда не сможешь получить то, что я – потому что у меня это уже есть.
- Ты никогда не…
А вас в детстве воспитывали от противного? Меня – да. Поэтому на знакомые приемчики мое бешенство срабатывает сразу. Мне жаль мальчика Диму, но не мое дело его просвещать или вправлять косяки в его голове – мне и своих собственных достаточно. Мое дело объяснить сыну, что в слабости, свойственной детскому возрасту – неумению, незнанию, робости – нет никакого негативного смысла. Это просто приметы возраста, они не говорят о качестве человеческой личности ничего. А личность эта естественным образом меняется и взрослеет.
Так вот, говорю я, стаскивая зимний скафандр с сонного Льва, не надеясь даже, что он поймет сейчас, но помня, что фоновая музыка отлично записывается в подсознание, так вот, Левчик, такие дела. Старше, Левчик, еще не значит – умнее, а сильный тот, кто умен.
Да, я вожу тебя на санках в сад, Левчик, хотя ты скоро перестанешь в них вмещаться, ты слишком быстро растешь, я не успеваю за тобой, не успеваю запомнить тебя таким – я вожу тебя на санках, потому что для меня самой встать раньше десяти часов – это ад, и я хорошо понимаю, как плохо тебе по утрам. И еще я тебя вожу, потому что возили меня, и вот опять везу – пока мальчик Дима рысью исполняет полезную пробежку до сада у нас в кильватере, пыхтя изо всех сил, стараясь нас обогнать.
Да, Левчик, я тебя одеваю дома и раздеваю в группе не только потому, что так мне быстрее, но потому что это – забота, как те же санки, и когда я стану старой, ты вспомнишь, как помочь мне с одеждой, и, возможно, даже будешь терпеливей, чем я теперь. Потому что моя задача научить тебя пониманию и заботе, а не сэкономить десять минут. Нет, Левчик, взрослым, конечно, ты будешь одеваться сам, потому что люди, пока взрослеют, учатся всему, и самостоятельности тоже, а не переходят во взрослый возраст, только наедая габаритные размеры. Хотя… если честно, сын, тут – у кого как.
Нет, Левчик, никогда не позволяй оценивать себя, как человека, свою ценность, свою нужность в отношениях по тому, что ты умеешь. Потому что если не умеешь, то можно научиться, а дружат и любят не поэтому.
Да, Левчик, ты сможешь получить в этой жизни далеко не все из материального (и нематериального тоже), но это не значит, что ты – хуже других или прилагал мало усилий. И, тем более, не значит, что усилий и вовсе не следует прилагать. Разочарование – обратная сторона победы, и выигрыш следует за поражением неизбежно. Падать, подниматься, идти снова, ибо жизнь – это движение. Таков закон цирка.
А еще, Лев, «я никогда не» - неверная постановка задачи. Правильная форма будет «у меня получится».
Далеко не все из этого я произношу вслух. Вслух мне нестерпимо хочется «с позиции взрослого» цыкнуть на мальчика Диму, чтоб он перестал действовать мне на нервы. Вслух я подвываю: «Лева, по-быст-ре-е!», пританцовывая от нетерпения, стараясь, чтоб с каждым разом подвываний звучало все меньше. А для разговора я подбираю слова простые и короткие, если вообще могу говорить с недосыпа сама. Но для меня теперь отдельную ценность дедсадовских утр составляет мозговой штурм, как грамотно опровергнуть правильного во всем мальчика Диму. Этот процесс учит меня, а я учу сына.
Так вот, уважаемый мальчик Дима, с нетерпением жду твоих дальнейших вопросов.