В один из солнечных дней во дворе самого обычного города показался юноша. Он пересек пышущую жаром асфальтированную дорогу и, осматриваясь, присел на одну из скамеек напротив детских качелей. В его ладонях поблескивал гладкий, черный шарик.
Юноша с сегодняшнего дня официально считался безработным. В его голове всплывали урывки вчерашних разговоров с напарником и теплые слова на прощание.
– Что ж, пиши, не пропадай, – наставлял товарищ.
– Ага, – отвечал уволившийся, снедаемый некой тоской. На подсознательном уровне он знал, что дружбе, начавшейся на работе, было не суждено растянуться на годы и десятилетия.
– И куда теперь?
– Пока не решил.
– Тогда... Удачи? – улыбнулся напарник, и правая бровь слегка поднялась над сверкающим голубым глазом.
– Спасибо, – ответил он с улыбкой, и они обменялись рукопожатием.
Сегодня Константину казалось, что увольнение с работы не такой уж хороший шаг. Лина его не одобрила. После той ссоры, больше полугода назад, их отношения изменились. Хотя и он, и она предпочитали выражение «перешли на новый уровень».
Кастр сидел на лавке и обдумывал план действий.
– Китай? – тихо спросил он и посмотрел на предмет в руках.
«Мало шансов»
– Хм... Тогда, может, все-таки купить лотерейный билетик?
«Не надейтесь»
– Ладно-ладно. Спрошу у Лины, куда она сама хочет, – сказал юноша и отложил шар. – Последние деньки...
Кастр поднял голову и посмотрел на небо, по которому одиноко плелось маленькое, белое облачко. Яркий солнечный свет резал серые глаза, заставлял их слезиться, но сидевший на лавке не собирался опускать голову. Ему хотелось смотреть. Сохранить в своей памяти это небо, облако, вершины антенн, и даже зеленые листочки, которые периодически попадали в поле зрения. Он еще не знал, куда отправится его корабль, но был уверен, что настала пора сниматься с якоря. Вибрирующий на деревянной скамейке телефон вырвал юношу из размышлений. Это была Лина.
:Лотки собирать?
:Нет, купим потом новые – ответил он и убрал телефон.
Кастр хотел вернуться к размышлениям, но момент был упущен. Что-то внутри перевернулось. Сомкнув веки, он помассировал указательным и большим пальцами глазные яблоки.
– Что ж, пора, – спокойным тоном сказал он и, прихватив игрушку, отправился обратно в квартиру. Та уже напоминала трехмерную модель вселенской энтропии: пакеты стояли рядом с лотками, возле них были выстроены банки, обувь и кошачья сумка. Преодолев эту баррикаду, можно было осмотреть другие помещения. В зале все было заправлено, а поверх одеяла лежали две бутылки: одна с кетчупом, другая с растворителем. В ванной можно было обнаружить непочатую упаковку стирального порошка, тарелку и швейный набор. Несколько книг и стопки газет лежали на балконе, аккурат возле запакованного пледа.
– Дорогая, знаешь ли ты теорию о том, что каждая вещь испускает волны определенной частоты? – спросил Кастр, найдя свою девушку на кухне. Она жевала приготовленные на скорую руку бутерброды и что-то рассматривала на экране планшета.
– Первый раз слышу, – ответила она, с шумом протолкнув пережеванную пищу.
– Да? А мне кажется, что знаешь. И, судя по всему, хочешь открыть дверь в пространство хаоса, – закончил он и с прищуром взглянул на девушку.
Лина, поняв шутку, не рассмеялась, но также пристально посмотрела на него:
– Тогда, может, сам попробуешь собирать вещи?
– Туше, – сдался Кастр и сел рядом. – Выбрала куда?
– Венеция, – как бы между делом ответила она и вернулась к просмотру.
– Шарик... – начал юноша, но остановился. Почувствовав на себе прожигающий взгляд зеленых глаз, он медленно поднял голову. – Я помню, что обещал. Не больше трех в сутки. Осталось два. Было бы глупо не узнать его мнения при таком массивном переезде. – Кастр старался говорить как можно мягче и аккуратнее, ибо каждый раз, когда он брал шар в руки, Лина менялась в настроении. Из самых недр её тела поднималась волна ярости и злости. Теперь, когда она перекрасила волосы в красный цвет, казалось, что они становятся живыми в тот момент, когда женское лицо наливается краской. Вот и сейчас они, будто наэлектризованные, начинали подниматься.
– Это ведь... Разумно… – попытался оправдаться Кастр. Последний довод убедил девушку, и она выдохнула. В ту же секунду лицо вернулось в норму, а волосы легли обратно, будто зевая и устраиваясь поудобнее. Она кивнула головой в сторону его рук, предлагая закончить свой вопрос.
– Шарик, стоит ли нам отправиться в Венецию? – медленно спросил Кастр и перевернул игрушку. Лина, словно сурикат, вытянула шею, желая воочию лицезреть ответ.
«Да»
– Значит, решено, – подвел черту Константин и поставил шар на стол. – Сделаешь мне тоже? – кивнул он на оставшийся кусок бутерброда, зажатый между большим и средним пальцами своей девушки.
– Ага, – согласилась она и поднялась со стула.
Оставшийся день парочка только и делала, что собирала вещи и строила планы на предстоящий переезд.
– А вдруг... Или может... – то и дело слышались в квартире завороженные голоса. Томас все это время лежал на подоконнике и любовался видом. Он не подозревал, к чему все эти снятые шторы и разложенные вещи. Но даже у этого рыжего создания появлялось чувство, что вот-вот все должно измениться.
– И, безусловно, в хорошую сторону, – добавил бы Кастор.
Еще неделю будущие муж и жена приводили в порядок квартиру, а потом уехали. Взяв с собой кота, некоторые вещи и, конечно же, шар, они отправились за границу, где намеревались изменить свою жизнь.
Марио так и не связывался больше с Костей-катастрофой, и лишь иногда оценивал новые фотографии, появляющиеся в сети. Венеция, Амстердам, Канада, и множество других, замечательных мест можно и сегодня увидеть на семейных снимках Константина и Алины. Даже планируя детей, они время от времени совещаются со своим личным оракулом.
«Без сомнений» – отвечает шарик, и двадцатиугольная фигурка вновь уплывает в жидкость цвета индиго. Туда, где хранится источник знаний и удачи…
Конец.