Никита Сергеевич Михалков, без лицемерия, один из лучших режиссеров российского кино. Да, в его копилке есть вторые «Утомленные солнцем», заставившие меня пожалеть о потраченных на билет деньгах. Но, смотря объективно, снимать хорошие фильмы, равно как хорошо играть в них, Никита Михалков умеет.
Более того, мне очень хочется увидеть хотя бы еще один его режиссерский проект, и, надеюсь, такое случится. Сам же блог посвящен лакмусу его творчества, фильмам, показывающим изменение восприятия мира настолько кардинально, что даже не верится.
Дебютным, выпускным, фильмом молодого Михалкова стал истерн «Свой среди чужих, чужой среди своих». Пересказывать сюжет этого, несомненно, культового шедевра не стоит. Достаточно сказать о россыпи настоящих, именно настоящих, актеров, сыгравших в нем. Солоницын, Кайдановский, Пороховщиков, Калягин, Шакуров, мастер эпизода и сценарист Адабашьян и, конечно, главная звезда фильма – Богатырев. Что же было в этом фильме такого, кроме несомненной крутости Егора Шилова и странной харизмы ротмистра Лемке, сделавшего его таким долгоиграющим?
Льющаяся с экрана вера всех участников съемочной команды в правду, показанную в киноленте, вот что.
Эти люди верили, пусть и войдя в роли, в искреннее стремление бывших красноармейцев\действующих управленцев-счетоводов-чекистов сделать мир вокруг себя «лучше». Лучше по-настоящему, лучше для всех жителей РСФСР и присоединившихся рабочих с крестьянами, лучше где-то впереди и бескорыстно. В этом и заключался главный диалог Лемке, висящего на загривке измотанного Шилова о том, зачем чекисту столько денег, зачем?!
А Егор Шилов верил в мир, равенство и братство, в единение пролетариев всех стран и светлое коммунистическое будущее, где все равны, где нет капитализма, и потому пер на себе раненого врага с саквояжем сокровищ буржуазии, нужными лишь для закупки еды в голодающее Поволжье. Пафосно, патетично, но пер и верил.
И даже последние кадры, где, прорвавшись через имевшуюся пропаганду, вылез главный стержень фильма – дружба людей, прошедших революцию, войну и никак не прекращающуюся разруху, никак не развеивали это искренность и честность.
Лакмус режиссера Михалкова окрашивался в ровный алый цвет без примесей чего угодно.
Шли годы, режиссер снимал один хороший фильм за другим, играл отличные роли и продолжал развиваться по нарастающей. Пока не наступили девяностые и «Утомленные солнцем». Этот лакмус окрашивался уже в тона разбавленные до едва заметного красного, но превалировала пока идея культа личности. Но, все же, именно его, а не обязательно плохих красных, всех до единого. Пусть это и совершенно незаметно, ведь пионеры, вожатые, сотрудники НКВД, заплутавший водитель, показаны, мягко говоря, далеко не самыми хорошими и умными людьми. В отличие от чудаковатых, но все же добрых и искренних последышей павшего режима, живущих на даче благодаря… красному командиру и комбригу Котову, герою Гражданской.
Через пять лет Никита Сергеевич выпустил фильм «Сибирский цирюльник», где лакмус окрасился в странную мешанину из действующего российского флага, стяга дома Романовых и относительно жидкого кумача, едва тлеющего благодаря властным сумасбродам и прочим душителям свобод, скрывающимися за золотым шитьем погон и регалий с муаровыми лентами. При этом самым благородным персонажем оказался один из самых спорных, но при этом по-настоящему деятельных и сильных государей Российской Империи, царь Александр Третий Миротворец, сыгранный, кстати, самим режиссером просто прекрасно. Пострадавший юнкер Толстой, в исполнении Олега Меншикова, вряд ли примкнул к боевым ячейкам эсеров, но угнетение и разделение общества по рождению и классовому признаку существовало недвусмысленно.
Когда вышли те самые вторые «Утомленные солнцем», от красного, казалось бы должного быть густым и настоящим, как проливаемая на фронте кровь, осталось что-то непонятное. Здесь не оказалось ни одного нормального командира, кроме штрафника-танкиста из первого фильма и самого, ясное дело, Котова. А Верховный Главнокомандующий, уж точно не бывший дураком, вдруг предстал форменным идиотом. Такой вот оказался лакмус, как ни странно.
Ну и полностью белым бумажка стала одновременно с выходом «Солнечного удара». Правда Егора Шилова и его искренность вдруг превратилась в не меньшую, но куда как более жестокую правду того самого комиссара, что когда весь день носился за офицером, оказавшимся посреди волжского города из-за неожиданно вспыхнувшей страсти. И господа офицеры, за все время фильма, не сумевшие внятно сказать ничего о собственных ошибках, благодаря чему проиграли своим же бывшим солдатам, равно как крестьянам с деревень, матросам с кораблей и евреям-комиссарам, были тут странными картонными персонажами. Должными, вроде бы, вызывать тихую грустную жалость к ним, убитым так страшно, но, на самом деле, не вызвавшим ничего вообще. Потому как, то ли искренне играть не захотели господа актеры, включая серба Милоша Биковича, то ли сами понимали саму странность ситуации, в детстве и юности обязательно видев Шилова и бесконечно глубокие глаза Богатырева, шепчущего свое:
- Братцы…
И именно по этой причине мне, давнему поклоннику таланта Никиты Сергеевича Михалкова, очень хочется увидеть еще один его фильм. Ведь, думаю, если режиссер настоящий, а не конъюктурный, то он обязательно захочет сделать так, чтобы все увидели его искренность. Какого бы цвета, красного, белого или зеленого, та не оказалась. И, кажется мне, вряд ли этот самый гипотетический фильм окажется о нашем настоящем, о той же Великой Отечественной Войне или временах Перестройки.