Люди, знающие Афганистан не понаслышке могут сказать: Такого не может быть. Скорей всего они будут правы. Но, в моем рассказе быт, обычаи и уклад жизни афганцев – не главное. Я хочу показать СИЛУ ЛЮБВИ.
Было это в мае 1988 года. Уже начали выводить советские войска из Афганистана. Возвращаясь от родника с кувшином воды, Джамила издали услышала крик и топот приближающейся толпы. Этот звук все усиливался и усиливался. Уже можно было различить в нем угрозу и злость, а также яростное возбуждение. Она поняла, что чья-то жизнь сейчас находится в опасности.
Звук нарастал все быстрее и вот она уже видит людей, преследующих кого-то. Преследователей было человек десять, а впереди всех бежал ее брат Фаиз. Почти поравнявшись с Джамилой, беглец упал на каменную тропинку, а возбужденная толпа дружно навалилась на него, пиная ногами и колотя руками распростертое тело. Все что Джамиле удалось рассмотреть, так это худенькую, почти детскую руку, которая высовывалась из-под груды тел. Джамила закричала и побежала домой. Со двора уже выходил ее дядя Сеид.
- Что здесь происходит? Что за охоту вы устроили? А ну расходитесь! - Сеиду не надо было громко кричать, он был уважаемым человеком в этом горном городке и к его слову прислушивались. Толпа отскочила, оставив на тропинке жалкое подобие человека. Он лежал лицом вниз, и когда на секунду толпа смолкла, было слышно его тяжелое и хриплое дыхание.
Преследователи, перебивая друг друга, кричали так, что нельзя было ничего понять.
- Пусть говорит кто-либо один, а остальные помолчат, - все замолчали, а из толпы вышел его сын Фаиз.
- Я буду говорить! – сказал он, - Этот парень - пленный Иван. Он был закрыт в подвале, но сделал подкоп и убежал. Мы догнали его и вот он перед вами.
- И вы думаете, что поступили правильно? – спросил Сеид, - вы считаете, что мертвый пленник лучше живого? Если беглец умрет, вам несдобровать! Молите Аллаха, чтобы этого не случилось! – сказав это, Сеид вернулся в свой двор. Еще с полчаса ловцы постояли возле грязного окровавленного человеческого комочка, а затем положили его на принесенные носилки и отнесли в соседний двор.
Два дня Джамила о нем ничего не слышала, а на третий тетя Зумрад сказала:
- Ты сходи, Джамила, к доктору и передай просьбу дяди Сеида прийти к нам. Надо, чтобы он подлечил пленника Ивана, а то какой будет от него толк, если он умрет.
- Хорошо, тетя Зумрад! Я быстро сбегаю, - сказала Джамила и, немного помолчав, нерешительно спросила, - Доктор нужен Ивану, который хотел убежать?
- Не надо задавать такие вопросы. Дядя Сеид не любит этого, - ответила тетя Зумрад.
Джамила быстро пошла по узкой, напоминающей коридор, улице города, а затем свернула на еще более узкую извилистую улочку, ведущую высоко в горы. Ей несколько раз приходилось ходить за доктором, и она хорошо знала дорогу. Его дом, как и многие другие, прилепился к горе так, что, выходя из него, попадаешь на плоскую крышу соседа.
Доктор не удивился, быстро собрался и пошел с Джамилой, не заставив себя долго ждать.
- Значит, жив еще? Я смотрел его в первый день и не думал, что он протянет еще несколько дней, - сказал доктор.
- Он выживет? – спросила Джамила.
- На все воля Аллаха, - ответил доктор. У калитки дома, где находился пленный уже стояли мужчины, поджидая доктора и Джамила услышала, как они сказали ему:
- Ты должен сделать все возможное, чтобы пленный выздоровел. За него большие деньги дают! Нельзя, чтобы он умер!
Доктор понимающе кивнул и прошел вглубь двора. Джамила последовала за ним. Она стала в укромном уголке и наблюдала за происходящим. Худенькая фигурка пленного вздрогнула и немного зашевелилась. Видно было, что малейшее движение причиняло ему боль. Джамила тоже вздрогнула, увидев его изможденное, покрытое ссадинами и кровоподтеками лицо с расквашенным носом. Доктор посмотрел, пощупал больного, открыл свой чемоданчик и сделал укол.
- Кости у него целые, а раны надо смазывать. Я оставлю мазь, - и, обращаясь к Джамиле продолжил, - смотри, как надо смазывать и делай так три раза в день. Все заживет!
Уходя, доктор посоветовал давать ему хорошую пищу, пока не выздоровеет.
Иван проснулся от чьих-то легких прикосновений. Придя в себя, он увидел склонившуюся над ним девушку. Он узнал ее огромные на пол-лица черные глаза и смуглое личико. Несколько раз он видел ее мельком, бегущей по улице, когда хозяин под своим надзором поручал выполнить ему какую-либо тяжелую физическую работу. Тогда украдкой он смотрел ей вслед и любовался ее тонким гибким станом. Хозяином это не осталось незамеченным, он, сильно ударив Ивана дубиной, сказал:
- Я отобью у тебя желание смотреть на наших девочек!
После этого, девушка, если и проходила мимо, то была непременно в парандже. А он, все равно, не мог ничего с собой поделать, и провожал ее взглядом, не думая о хозяине.
- Джамила… - тихо произнес он, - я тебя знаю…
Черные, распахнутые во всю ширь глаза, так и впились в Ивана.
- Откуда ты знаешь мое имя?
- Я видел тебя! И всегда смотрел тебе вслед, когда ты шла по улице.
- Ты хорошо говоришь на нашем языке. Где выучил ты его? – спросила Джамила.
- Я родился и долго жил в Таджикистане, поэтому и работал переводчиком в советском госпитале, когда меня похитили и привезли сюда. А здесь, за год пребывания, я и местный диалект выучил.
За дверью послышались чьи-то тяжелые шаги.
- Кто-то идет! Прикинься спящим, - тихо и с беспокойством сказала Джамила, а Иван закрыл глаза и застонал.