«Мужчина был молод, импозантен и оживлён. В меру блондинист, образован и коммуникабелен. Ну, ооочень сексапилен. И даже брутален. Совсем чуточку. Как женщины любят.
Так он сам себя видел.
Бойко отвечал на вопросы. Развивал предложенные темы. Дискуссировал и оппонировал. Иногда, чуть выкидывал правую руку вперёд и несколько интимно выдвигал свои, «личные мнения». Бывало, треморно подёргивал головой, задумываясь над неожиданным вбросом. Временами, покачивал атлетическим — в меру! — торсом. Вперёд, назад, на кромку, к спинке. Наклонялся, модно стриженными, висками к плечу — левому, правому. Словно китайский фарфоровый божок, тронутый невзначай, невовремя.
«Это кто?» — спросила пожилая дама. «Это Веня», — шепнула в ответ молоденькая секретарша. «Я вижу. Что Веня. Кто это, интересует меня? Откуда взялось это существо, на винтах и апломбе? Мы, кажется, искали ведущего специалиста в юр/отдел. А это — прости Господи, какое-то!»
Секретарша подмяла пухлые, не по дрессу яркие, губки. Переждала бурю — «а МЧС не предупредило... Shit!» И мило заметила: «Он очень перспективен. Лорен Витольдовна. Говорят, за него три фирмы — в драчку. Но он пожелал к нам. Сказал, что слыхал много хорошего…» Начальница грубоватую, пока ещё неумелую лесть, шуганула мимо ушей. И, прибавив в голосе, почти крикнула от торца стола: «Милейший. А не поясните ли Вы нам…» Дальше пошла вереница терминов, нумераций, подзаконных. Народ, за большим дубовым главкомовским, замер, предвещая крушение юношеских надежд. Однако, Вениамин подтянул всё запасное самообладание. И довольно убедительно принялся разворачивать объёмы, когда-то набранных студенческих знаний. Выходило куртуазно и обаятельно.
Лорен слушала словесный поток, спихнув модные очки на кончик носа. И наливалась яростью. На седьмой минуте природная вежливость — по-английски! — удалилась восвояси. И она махнула рукой нач. по кадрам. Продолжительно доила из него кровь. Получилось изрядно — на небольшую полостную операцию. Могла бы и больше. Но вдруг, дивный представитель маскулинных запнулся и иссяк. Паузы никто не заметил, ибо, мгновенно подключилась шефиня. «Было не бесполезно. Мы все тут», — и она обвела вальяжно, пухлой белой рукой, конференц-зал, — «весьма обогатили свои багажи. Правда ведь. Господа?!» «Господа» — разнокалиберные начальнички всех отделов и подразделений — согласно заулыбались. Рано. О, рано! Ещё не спеты песни все!.
Рослая, видная тётка чуть прокашлялась. И пояснила добру-молодцу. Отчего он им, ну совсем не подходит. Если есть где-то «сборник клише». То она выбрала из него наиболее прилипчивые и несуразные. Выходило, что он — податель великих надежд. Слишком хорош и недосягаем. Для местечковой фирмы с миллионными оборотами. Долларовыми. И возможно. Только возможно. Когда-нибудь. Они всё-таки станут достойны. Его непревзойдённых знаний. И тогда — «милости просим!» Мальчик поник упругой чёлкой. Как заведённый настукивал отполированными ногтями, по стильно состаренной деревянной крышке. «Как по гробу!.. Донна Корлеоне! Чтоб тебя!» — вертелось в, незамутнённой житейским опытом, головени. Глаза бежеватые, в прищуре, поднял. Вот-вот заплачет. Мадам глянула к дверям, едва заметно повела глазами. Шустрый администратор подскочил к претенденту. И скоренько вывел — под белы руки. Со-товарищи расслабленно завздыхали, зашушукались. Пошли тихие обсуждения произошедшего. Потом, последних новостей; затем, крайних сплетен. Далее, футболы, сериалы, «дежурная часть»…
Она сидела в кресле, возле длинного, во всю стену окна. Что-то мелко писала в ежедневник. Хмурилась и напряжённо думала. Двадцать минут жизни прошли зря. А их и так немного. Компания взросла непомерно, а рулит — считай — она одна. Толпа, вразвалку оплывающая на офисных креслах. Праздно трендящая обо всё, кроме работы. Походя злословящая, врущая, обижающая. Была, на всего, армия солдатиков. Рукой укажи — пойдут. Вот так же — вразвалку. Зажёвывая пустыми разговорами. Её плодовито посеянные, бережно выношенные и в муках рождённые идеи. И ни отвечать, ни участвовать душевно. Им — не по планам!
«Василий Андреич. Дорогой, Вы мой!» — позвала она ласково помощника, — «давайте-ка нового соискателя. На эшафот. Может, что выколупнется. Не все же такие. Как бы сказать…» Она поискала нужное словцо: «Выпендрёжники. На нерве. Ни опыта, ни желания развиваться. Да что там! Банальных знаний — на «четыре». С «минусом». Видать, покупной».
От хвоста донеслось чьё-то любопытствующее: «А почему на нерве? Мне показалось — адекватен. Вполне…»
Лорен сомкнула устало ладони: «Показалось. Вы видели, все эти мелкие дёргания, качания, взмахи руками и ритуальные кивки? Он же «играет» на публику. Отвлекает внимание от белиберды, что несёт. И набавляет пафоса к ничтожности. Мастер, словесного мусора. Ему бы — в пиарщики. К сожалению, отдел продаж у нас укомплектован под завязку. А вот грамотный законник — как воздух нужен. Но грамотный. А не «Lie to Me»… И кстати, кто его рекомендовал, мне хотелось бы знать? В первоначальном списке его не было».
«Ass!» — шепнула секретарша. И была права!»