Почему-то часто эти два рассказа двух совершенно разных людей вспоминаю...
Одну историю поведал наш читатель, сильно пожилой, когда сдавал книгу. Другую — моя мама, тоже, прямо скажем, в годах женщина.
***
— У меня племянник недавно пенсию из кармана вытащил, не заявил я на него... А вы не бойтесь, я книгу не украду, мне в три года дед мой про иголочки рассказал, я поэтому красть не умею.
Соседи деда — мать с сыном — жили очень бедно. И вот как-то, ещё совсем в пацанёнском возрасте, стащил сын у проходящего портного несколько иголок, иголки до революции в деревнях редкостью были. И принёс маме. А мама похвалила "добытчика", пригодились иголки в скудном хозяйстве... Сын подрос, воровать не только не перестал, начал промышлять грабежом.
А однажды даже убил человека из соседней деревни, не хотел человек добровольно с деньгами, трудом заработанными, расставаться.
Собралась деревенская община, присудили парня повесить. Виселицу на видном месте сколотили. В последнем желании вор попросил повидаться с матерью. Привели мать.
— Мам, помнишь ли, я иголки украл, тебе принёс?
— Помню.
— Дак вот, кабы бы ты тогда меня вожжами отходила, может, и жил бы я, — на мать в ярости бросился и нос ей откусил.
Повесили его, а мать так до конца жизни вместо носа с дырками ходила.
***
...Дело было после войны. В деревне. Соседи на подводе поехали на весеннюю праздничную ярмарку в село, и мама отпустила меня с ними (сама-то не поехала, навоз по грядкам разносила, да и подвода не резиновая). Ещё и рубль дала, чтоб я еды себе какой купила.
На ярмарке, понятное дело, хорошо, весело, празднично... кустари с разными товарами. Был и горшечник из дальней деревни.
И вот стащили мы с девчонками у горшечника три плошки, и одну плошку я принесла домой маме. Только мама не обрадовалась, а наоборот, даже немного огорчилась, мол, я ж тебе говорила еды какой купить, хоть бы поела ради праздника, а ты вон на посуду деньги истратила. Я тут и растерялась:
— Я, говорю, — украла.
— Сейчас же иди и верни! — и дальше, к вилам и навозу.
Не пошла я тогда никуда, далеко же, 12 километров, да и темнать начало...
А где-то месяца через два снова в деревне праздник — престольный, Петров день. Тогда в каждой деревне свой престольный праздник был.
К нам родственники съехались, мама на стол угощение собрала, потчует гостей:
— Вот, блины-то в масло макайте, вон плошка какая красивая, это моя Нина на ярмарке украла!..
Веришь-нет, до сих пор стыдно, хоть и больше семидесяти лет уж прошло.
Татьяна МАШКОВЦЕВА