«Река-море» - русская кораблестроительная традиция. Второе дыхание.
Предыдущие статьи на данную тему:
«ДЛЯ ТОГО И РЕКИ, ЧТОБ ИЗ ВАРЯГ ДА В ГРЕКИ»
«ВЫПЛЫВАЮТ РАСПИСНЫЕ ОСТРОГРУДЫЕ ЧЕЛНЫ»
Из школьного курса истории мы знаем, что борьбу за возвращение России к морям царь Пётр I начал не с Балтики, а с Черноморского бассейна. Будущий император рассчитывал захватить сухопутными силами турецкую крепость Азов в устье Дона и уже там, непосредственно на побережье, построить современный военный флот.
Однако поход 150-тысячного войска Петра на Азов в 1695 г закончился бесславным отступлением: не имея кораблей, русские не могли блокировать крепость с моря, и турецкие суда беспрепятственно подвозили в неё провизию, людей и боеприпасы…
Потерпев фиаско, Пётр решил строить свой первый флот так, как это делалось на Руси на протяжении веков – в отдалении от побережья, в самом центре европейской части страны. Зимой 1695 - 1696 г в село Преображенское под Москвой доставили в разобранном виде через Архангельск купленную в Голландии галеру. Здесь «процесс» и «пошёл»: так, по образцу «импортной» галеры изготовили ещё двадцать две. Весной 1696 г суда из Преображенского с огромным трудом – по снегу, воде и на дровнях. – перевезли в степной городок Воронеж для непосредственной сборки. Там завершилась постройка четырёх брандеров (1) и двадцати трёх (считая голландский «эталон») галер.
Суда эти принадлежали к давно известным на тот момент и широко распространённым в Западной Европе типам, поэтому подробное их описание не входит в мою задачу. Главным их достоинством в глазах Петра были небольшие габариты, особенно осадка (малая величина которой изначально подразумевается конструкцией корпуса галеры), поскольку царь и его военачальники постоянно «держали в голове» перспективу длительного плавания по рекам.
Но в Воронеже были построены ещё 2 судна, названные в ряде письменных источников галеасами и представлявшие собой, насколько можно понять сегодня, некий кораблестроительный курьёз. 36-пушечные «Святой Апостол Пётр» и «Святой Апостол Павел», флагманы двух из трёх караванов (эскадр) флотилии (третий, точнее, вышедший к Азову первым, караван вёл сам Пётр на галере Принципиум»), явились, видимо, результатом экспериментального комбинирования инженерных идей, характерных для разных времён и разных европейских стран, в ходе поисков оптимального для русских реалий варианта. Во всяком случае, по свидетельству Сергея Ивановича Елагина, выпустившего в конце XIX в книгу, посвящённую истории русского флота, создатель этих двух судов галерный мастер Август Мейер сам не знал, что построил.
Уже в конце XVI в строгой определённости в употреблении термина «галеас» в Западной Европе не наблюдалось. Слово это известно с XII века и происходит от итальянского «galeazza» - «большая галера». Изначально дело обстояло именно так: классический средиземноморский галеас (венецианский XVI в) имел по 25 вёсел с каждого борта (соответственно в экипаж входили 250 гребцов - по 5 человек на весло) и при этом – две или три мачты исключительно с косыми (треугольными, или латинскими) парусами. С этими устаревшими уже к концу ХVII в парусно-гребными судами «детища» Мейера объединяли только вёсла – и то у обоих «Апостолов» вспомогательные, для движения в безветрие. Поскольку вспомогательные вёсла «возникали» иногда на сконструированных как чисто парусные судах вплоть до начала ХIХ в (один из примеров – русский черноморский бриг «Меркурий» 1820 (!) года постройки), само себе их наличие не служит основанием для причисления петровских флагманов к «парусно-гребной» категории.
Терминологическая путаница появилась с началом (во второй половине XVI в) использования галеасов за пределами Средиземноморья. Поскольку преобладание косых парусов затрудняет плавание при сильных океанских ветрах (судно плохо удерживается на курсе, «рыскает»), у галеасов, отправляемых за Гибралтар, в Атлантику (как, например, входившие в состав испанской «Непобедимой армады», разгромленной англичанами в 1588 г), появились прямые паруса. Фактически это были уже не галеасы: венецианский галерный мастер того времени Пре Теодоро Николо с полным на то основанием называл их «гребными галеонами».
Судя по гравюре А. Шхонебека «Взятие Азова 18 июля 1696 года», где корабль «Апостол Пётр» изображён без вёсел и со спущенными парусами, состав и расположение последних у петровского «галеаса» действительно напоминало вышеупомянутые испанские суда. Но на этом сходство и заканчивалось: ни обводы корпуса, ни соотношение его размеров с высотой мачт, ни второстепенная роль вёсел, ни тем более необходимые для плавания по реке малые размеры никак не ассоциируются с южноевропейскими парусно-гребными гигантами (50-пушечный галеас «Хирона» испанской «Армады» имел водоизмещение 1200 тонн и экипаж в 1300 человек). Неудивительно, что и у современных отечественных историков флота единодушия в вопросе о категориальной принадлежности мейеровских «корабликов» не наблюдается – в одних книгах их «обзывают» галиотами, в других – фрегатами…
Возможно, прототипом для Мейера послужил «Фредерик» - первое судно, построенное в России по западной технологии. Произошло это ещё при деде Петра – царе Михаиле Фёдоровиче. Соблазнившись обещанными купцами Шлезвиг-Гольштейнского герцогства большими деньгами, царь дал согласие на торговлю немцев с Персией через российскую территорию. Иноземцы, со своей стороны, обязались построить на Волге 10 судов из купленного в России леса и руками русских же мастеров, причём от этих последних «корабельного мастерства не таить». В результате в 1636 г в Нижнем Новгороде было спущено на воду под флагом герцогства первое судно – плоскодонный трёхмачтовик с 24 вёслами, длиной 36 м, шириной 12 м и с осадкой 2 м, названный «Фредерик». На нём отправились в рейс 15 лиц командного состава, 27 матросов и 78 членов герцогского посольства. Но мачты «Фредерика» оказались слишком высокими для ураганных каспийских ветров: в первом же плавании по Кюльзюму (как персы именовали Каспий) судно потеряло грот-мачту, стало неуправляемым и было выброшено на берег в западной части моря. Строительство других судов планировавшейся серии не состоялось.
Так или иначе, мореходные качества « Апостолов» Петра, видимо, не очень-то удовлетворили, поскольку такие суда в России больше не строились. Зато уже в 1700-м, через 4 года после взятия русскими войсками Азова, в Воронеже спустили на воду 58-пушечный линейный корабль «Гото-Предестинация» («Божие (сему есть) предвидение»), который, несмотря на специально уменьшенные по уже понятным нам причинам габариты (длина - 36 м, ширина – около 9,5 м, а осадка - 3 м (2)), стал первым подлинным шедевром петровского судостроения.
Помимо собственно боевых, в Азовскую флотилию входили и транспортные суда, причём старорусских конструкций. При подготовке похода намечено было построить 1300 стругов, 500 лодок и 100 плотов для перевозки войск, припасов, провианта и стройматериалов для доделывавшихся на ходу судов. В «дощаниках» – лодках наборной (а не однодеревной) конструкции длиной до 5 м, которые можно считать прототипами десантных кораблей, - размещали по 50 солдат.
Строительство стругов велось в 4-х уездах. Сокольский уезд, обязанный сделать 350 судов, сделал на 80 единиц больше. Эти струги имели длину 24 – 25 м, ширину от 4 до 8 м и лубяные навесы для укрытия людей в плохую погоду. На 15 судах установили надстройки-«чердаки» с жилыми помещениями для офицеров.
Мелкие струги и лодки строились в Брянске на реке Десне и привозились в Воронеж на подводах. Парусина, тросы и якоря прибывали из Тулы, Тамбова, Липецка.
Вся эта транспортная «армада» (за исключением перевозивших стройматериалы вспомогательных судов) с восемью полками и осадной артиллерией на борту вышла из Воронежа ещё до основных сил флота – 23 – 25 апреля 1696 г.
Галеры подняли якоря только 3 мая. Флотилия спустились вниз по реке Воронеж и далее – по Дону, вышла по протокам в обход Азова непосредственно в море и 12 июня окончательно замкнула вокруг крепости кольцо блокады. Подошедшие 2 дня спустя турецкие корабли не предпринимали никаких действий в течение двух недель. 28 июня турки попробовали высадить десант, но когда увидели, что русские это заметили и снимаются с якоря, решили в бой не вступать и ушли в море. До 18 июля – дня захвата Азова с суши, - наши суда пребывали в ожидании событий, но 19-го торжественно вошли в устье Дона и стали на якорь у стен сокрушённой твердыни.
Любопытно, что в единственном за всю эту кампанию морском сражении со стороны русских участвовал не царский флот, а отряд азовских казаков на «чайках». Это случилось после того, как 15 мая ведомая Петром эскадра из 8 галер достигла казачьей столицы – города Черкасска. Поскольку мели в устье Дона оказались непроходимыми даже для мелкосидящих галер, последние остановились в протоках, а сам царь продолжил путь к устью с казачьим войском на 40 челнах (по 20 бойцов на каждом), возглавляемым атаманом Фролом Миняевым. Выйдя к морю, Пётр и казаки обнаружили 13 стоящих на якоре турецких кораблей. Царь решил не атаковать врага своими малыми силами, а дождаться подхода двух других эскадр: он вернулся к галерам и отошёл с ними вверх к Новосергиевску, укреплённой базе своего флота. Казаки же остались на взморье и продолжали наблюдать за неприятелем из зарослей камыша. 19 мая турки отправили к Азову караван, состоявший из 13 тунбасов (3) с продовольствием и боеприпасами и 11 вооружённых ушколов (4) охранения. Атаман Миняев приказал напасть на караван. Казакам удалось захватить 10 тунбасов (3 прорвались-таки к Азову); на один из них погрузили всю добычу и пленных, остальные 9 сожгли. Турки на ушколах, явно переоценив силы противника, обратились в бегство и, добравшись до кораблей, нагнали панику на экипажи и командиров. Эскадра спешно снялась с якоря и бежала, а 2 замешкавшихся на рейде корабля подверглись атаке казаков – один из них был сожжён, другой – затоплен самой турецкой командой. В Новосергиевске вернувшуюся с трофеями и пленными флотилию Миняева встретили артиллерийским салютом. Дальнейшие события кратко описаны выше.
Пётр высоко оценил храбрость и находчивость казаков: гетман левобережной Украины Иван Мазепа заслужил его расположение. Достоинства казачьих «чаек» также были замечены: ещё до конца XVII в построили более 500 таких челнов для Азовского и Чёрного морей. Но взаимопонимание между царём и украинским казачеством существовало недолго. После того, как Мазепа изменил российской короне и вступил в союз со шведским королём Карлом XII, а запорожская «вольница» поддержала своего гетмана и оказала помощь вторгшимся на Украину шведам, Пётр I разгромил и указом от 26 мая 1709 г ликвидировал Запорожскую Сечь. Тем не менее, и позже, в первой половине XVIII в, аккумулированный казаками многовековой опыт русских корабельщиков находил применение в отечественном черноморском судостроении.
Что касается стругов, то их производство носило до 1715 г в полном смысле слова массовый характер: при Петре I спустили на воду никак не меньше 4 тысяч штук. С 1698 г в Брянске (как мы помним, один из городов, поставлявших царю малые суда для Азовского похода) развернулось строительство мореходных стругов. В 1722 г ставший уже императором Пётр совершил на 18-вёсельном струге путешествие из Москвы через Нижний Новгород в Астрахань и обратно. Но такой струг, известный как москворецкий, всё-таки представлял собой скорее речное, чем «речно-морское» судно.
Продолжение темы следует
________________________________________________________________________
(1) – Брандер – судно, загруженное взрывчатым (порохом) или горючим веществом и предназначенное для уничтожения неприятельских кораблей (как правило, стоящих на якоре). Небольшая команда направляла брандер на цель, поджигала запальный шнур и уходила с судна на шлюпках. Обычно в брандеры превращали отслужившие свой срок или устаревшие суда, но в первые годы создания регулярного флота брандеры иногда строились специально. Так, за период царствования Петра I было построено 21 судно именно для этих целей.
(2) – Сравните с размерами «Полтавы» - первого линейного корабля, построенного Петром I непосредственно в Петербурге (спущен на воду 15 (26) июня 1712 г со стапеля Санкт-Петербургского адмиралтейства). «Полтава» относилась к 4 рангу и была вооружена всего 54 пушками. При этом длина корабля по верхней палубе составляла 39,82 м. ширина - 11,69 м, а осадка - 4,6 м.
(3) - Тунбас (тумбас) — турецкое парусное грузовое мореходное судно XVII — XVIII вв.
(4) - Ушкол (ушкал) — турецкое легкое парусно-гребное морское судно XVII в, служившее для охраны торговых караванов на Черном и Азовском морях. Имело одну мачту и косой парус.