Лестницу майор Китикарь прошел молча. Перед ним, как перед генералом, стоит отутюженный, чистенький дневальный, который еще два часа назад , весь взмыленный, марафетил казарму, и вскидывает руку для отдания воинской чести так, что, наверное, кремлёвский курсант позавидовал бы.
(часть 1 - https://zen.yandex.ru/media/gsvg/maior-kitikar-5ca1a3e221a86300b4ca66a2 )
Майор вызывает дежурного по роте, тот докладывает четко и без запинки. Затем проводит всю свиту дежурного майора по казарме. Они идут по отполированному паркету, и свет ночника обозначает ровнехонькие параллельные полоски мастики по всему коридорищу казармы.
Майор достал белый носовой платочек, небрежно протянув его дежурному, коротко и сухо сказал:
– Стенд.
Сержант взял платочек, и, не отрывая взгляда от майора, азнул по верхней рамке стеда и сказал:
–Чисто
– Под стендом. – сказал Китикарь, даже не глянув на платок. Дежурный по роте невозмутимо оттянул снизу стенд от стены и провел платочком по внутренней рейке стенда. Платок остался белым.
Всем присутствующим было очень увлекательно наблюдать за этой незримой борьбой личностей в столь необычном поединке. Надо сказать, что несмотря на то, что порядок наводился коллективно, наш курсант вел себя с достоинством, не тушуясь перед маститым соперником.
Пошли дальше. Азарт тронул майора и когда подошли они под центральную люстру, которую трудно было достать с табурета, было видно, что майор хочет проверить пыль и там. Однако, взглянув на дежурного, он увидел что- то в его глазах и удержался от этого шага. Стало ясно, что пыли там нет.
Можно долго описывать тонкости солдатского быта и моментов, в чём можно найти беспорядок, но остановлюсь лишь на одном моменте, чтоб было понятно насколько в этот день было затрачено усилий, чтобы оставить служаку ни с чем.
Когда утром все встали, сбегали на зарядку и т. д., начинается наведение порядка в казарме. Каждый заправляет свою постель, делая это таким образом, что одеяло на матрац натянуто как барабанная кожа. Подушки - пышным уголком. Три чёрные поперечные полоски на одеяле на одинаковом расстоянии от дужки кровати…
Затем двое солдат натягивают длинную бечёвку, и по ней выравнивается всё- табуреты, двухъярусные койки, подушки, тумбочки. После этого казарма представляет из себя сплошную параллельность и однообразие. Даже полосы на одеялах вытянуты в одну прямую.
Так вот такое же сделали после отбоя, с кроватями, под весёлые комментарии тех, кто на них уже лежал, исключая разве что полоски. Даже портянки, которые обычно развешивают поверх сапог, были заправлены крест – накрест, как показано на наглядном стенде.
Как у аскетов, в тумбочках не было ничего, кроме командирской сумки, мыла, зубной пасты и щётки, которые лежали там однообразно и параллельно. Так же, однообразно и параллельно лежало обмундирование на табуретках, висели шинели в гардеробе, лежали шапки на длинной полке.
В бытовой комнате, кроме чистоты и параллельности наблюдалось в эту ночь небывалое изобилие – лежали в ящиках ножницы и расчёски, в подушечках однообразно было воткнуто по три иголки с продёрнутыми нитками – чёрной, белой, зелёной.
Всё это видел при своём обходе бравый майор, и лицо его темнело всё больше. Он явственно ощущал ухмылки за своей спиной, и ему от этого было дурно. Уже сорок минут бродил он по казарме не в силах найти ничего. Ещё десять минут он провёл в оружейной комнате, перебрал штук пять автоматов и там тоже ничего не нашел. Оставалось последнее, но верное помещение – сортир. А там…
А туда уже с 17 – 00, с момента сдачи наряда никого не пускали, а только два бойца, выделенных в помощь наряду доводили его до сияния до самой полуночи.
Там латунные краники отполированы мастикой до зеркального и золотого блеска. Там зеркала над умывальником не грешат ни единым ляпом от зубной щетки. Там кафель на стенах и плитка на полу будто только куплены.
Там простенки между кабинок как будто только отполированы. Там в карманчиках даже есть туалетная бумага! И бумага эта ровно нарезана. И лежит она стопочкой по десяти штук. И лежит она в каждой кабинке. Там, пардон, сортир отдраен кирпичной крошкой до самой своей глубины души . И стоит там подозрительно знакомый аромат зубной пасты. И вообще, там чистота как в нейрохирургической операционной.
Наш проверяющий проходя всё это, как в тупик заходит в одну из кабинок и упираясь взглядом в стенку ничего подозрительного там не видит. Все. Тупик. Ему нечего сказать.
Он напоминает ту воду в специальной лаборатории, которую умудрились нагреть до 400 градусов! Для этого оттуда извлекли все провоцирующее кипение микрочастицы и пузырькам не вокруг чего было концентрироваться.
Если бросить в этот чан, например монетку, то эта вода просто взорвётся фонтанами кипятка! Майор Китикарь напоминал эту самую перегретую воду. Казалось, что его выгнутая на манер гестаповца фуражка, выгнулась ещё сильнее…
Придерживая свой головной убор, наш герой нагнулся над самым жерлом сияющего и благоухающего ароматом фирменной смеси дюжины зубных паст очка, то есть сортира, смачно вдохнул полной грудью. Встал, развернулся лицом к сопровождению и победно выдал:
- Хлорочки… маловато!!!
Рассказал про майора Китикарь товарищ Антон Петров.
Если Вам интересны мои публикации, поставьте палец вверх и подпишитесь на мой канал. Читайте остальные рассказы, кликнув на название блога "Служба в армии". Высылайте свои произведения. Спасибо всем за внимание!
