Я сидела в углу комнаты и играла с кубиками. Они были деревянные, не очень большие, источавшими лёгкий можжевеловый аромат. Я любила строить дома, маленькие или большие, для людей или для зверей Ладошки мои были тёплыми и мокрыми. Мама брала меня на руки, относила в гостиную, садила на руки дяде, а я закрывала лицо руками, и вдыхала этот можжевеловый аромат, пока голова не начинала кружится, и всё вокруг не становилось каким-то размытым и нереальным.
Дядя приносил с собой разные подарки. Каждый раз он доставал из кармана яблоко, апельсин, персик, мандарин. Он давал мне согретый в кармане его брюк фрукт, я брала, неловко опускала его на колени, ковыряла маленькими пухлыми ручками, а он смеялся и говорил: "Ну же! Ну хоть откуси, я так бережно хранил для тебя это волшебное яблочко!". Мама принималась ругаться: "Не ковыряй! Поешь, что же это! Дядя так старался тебя порадовать! Выбражаешь... Ох, носили бы мне волшебные яблочки!".
Я ненавидела яблоки. Но очень любила своего милого, доброго, неуклюжего брата. Он всегда глупо улыбался. Когда смотрел, как я играю в кубики. Когда я попровляла платьице перед зеркалом, как это делала моя няня. Когда получал подзатыльник от папы. И даже когда мальчишки во дворе отбирали у него сумку, перебрасывали друг другу и кричали такое привычное "дурак" моему милому брату.
Папа приходил домой поздно. Играл со мной редко. Иногда мне казалось, что он не замечает меня. Я не любила, когда он был дома. Мама сильнее нервничала, няня вела себя глупо, брат погружался в себя и ничего не видел, хоть и не переставал улыбаться. Весел и разговорчив папа был только с дядей. Кажется, это папа его и привёл к нам, в нашу семью. Познакомился на первой работе, ещё совсем молодым. Дядя был его начальником. Понимающим и добрым. Папа поменял работу, но дядя так и остался членом нашей семьи.
Так вечера в доме были тяжёлыми и тягучими. Утром же было тихо и спокойно. Утро было моим любимым временем. Мама напевала в своей комнате лёгкую, немного грустную мелодию. Няня рассказывала мне сказки о приключениях, о животных. О добре и зле. И кормила меня неизменно кашами, обязательно с вареньем. Я не любила каши, но любила эти истории, слушала их, открыв рот, а потому не замечала, как тарелка оказывалась пуста, а я сыта. Затем мы шли гулять в парк. Няня продолжала свои истории. Я держала её за руку, мы медленно ступали по аллее, прислушивались к звукам, вдыхали ароматы. Как было спокойно, как было тепло, как было безмятежно счастливо в это время! И как тягостно вспоминать мне те годы, зная, что всё могло быть, должно было быть совершенно иначе.