Попалась под руку фотография шестилетней давности. И унесли мысли в водоворот прошлых событий. Какими чаяниями мы тогда жили, о чем смеялись и переживали? И вспомнила я один случай.
Итак, шесть лет назад. Я работаю в Москве над одним крупным федеральным проектом. Очень плотный график, устаю, выматываюсь, худею, но получаю огромное удовольствие от процесса. Несмотря на загруженность, один-два раза в месяц вырываюсь на выходные в Сочи, к Гиоргию и родителям. Переживаю, что ребенок растет без меня, переживаю, что невольно сделала родителей заложниками своей жизни, переживаю, что разлука может принести вред сыну. Но такова жизнь. Переживаниями не поможешь, поэтому просто продолжаю метаться между работой в Москве и сыном в Сочи.
Как обычно, на лето в Сочи привезли Германа. Мне чуть спокойнее от этого. Знаю, что Гиоргий счастлив и каждый летний день у него наполнен событиями и приключениями. Звонки от них все реже и реже. Некогда. Много радостных хлопот и морских забот.
А потому, когда посреди рабочего дня я вижу номер Германа на зажужжавшем телефоне, я напрягаюсь, почуяв неладное. Ответить сразу не могу. Пальцы не слушаются и промахиваются мимо нужной кнопки. Справляюсь. С опаской подношу мобильник к уху и выдыхаю:
- Алло.
- Наташа, - несмотря на свои пять лет Герман очень умен и по-взрослому рассудителен , - Ты только не переживай.
Паника застилает глаза и забивает уши. Чтоб услышать, что говорит ребенок дальше, приходится сильно напрягать слух.
- Твой сыночек немного пострадал.
Попавшийся под руку карандаш принимает на себя все мое напряжение. Хочу закричать, но горло как в тисках. Хриплю:
- Что случилось?
- Бабушка не хочет тебе рассказывать, но я считаю, что ты должна знать, ты же мать. Я специально вышел в другую комнату, чтоб позвонить тебе. (Тут я должна сказать, что я слово в слово передаю прямую речь пятилетки, без каких-либо художественных вольностей. Да, именно так он и сказал: Ты же мать!)
Я оживаю. Мозг начинает работать. Если не хотят мне говорить, значит ничего страшного не произошло. Тут я слышу в трубке далекий голос мамы:
-Гера, ну что же ты ее пугаешь.
Герман игнорирует бабушкины слова и быстро, боясь, что его могут прервать в любой момент, продолжает:
- Гиорги упал со скейта и рассек себе подбородок. Пришлось отвезти его в больницу. Ему зашивали подбородок, но ты не переживай. Я все время был с ним. Он даже не испугался, потому что я все время держал его за руку. Врачи не хотели меня пускать, потому что детям не надо смотреть на это. Но я сказал, что не оставлю брата и что я должен быть с ним, потому что он аутист.
Последние слова он почти кричит в удаляющуюся трубку телефона. Это мама выхватывает ее из рук внука, и попричитав, что сорванец расстроил меня, продолжает рассказ:
- Герман такой смелый, такой молодец. Он не испугался, не отстранился, а сразу схватил Гиоргия за руку и не отходил от него ни на шаг все это время. Говорил ему: "Держись, не бойся. Я тебя не оставлю". В больнице он взял на себя роль посредника и комментировал врачам все Гиоргины реакции и отвечал на все их вопросы. Причем и за Гиоргия и за меня отвечал. - я представляю как мама при этих словах улыбается и ласково треплет сидящего рядом Германа за волосы. - Сам смог настоять, чтоб его пустили в процедурный вместе с Гиоргием. Все врачи и медсестры были восхищены. Сказали, что таких братьев никогда не встречали. Да, Гер? И ты представляешь, Гиорги, который мимо поликлиники даже проходить опасается, все стоически вынес благодаря Герману. Доченька, ты не переживай. Он же мальчишка, а как же мальчишке вырасти без падений.
Телефон возвращается обратно к Герману и я, обретя дар речи, начинаю в подробностях выспрашивать у него детали сегодняшнего дня. Герман деловито все рассказывает, стараясь держаться по-взрослому степенно, но к концу разговора детские эмоции фонтанируют из каждой фразы.
Я сижу, откинувшись в офисом кресле, сердце потихоньку переходит с галопа на медленную рысь, руки перестают терзать ни в чем не повинный карандаш и я улыбаюсь. Я невероятно горжусь моим маленьким и таким взрослым "племянчатым сыночком", моим героем. Я слушаю родной голосок и умираю от счастья и благодарности.