Известно, что завезенный из Нового света в Старый табак поначалу считали лекарством. И весьма рекомендовали, например, традиционно подверженным мигреням дамам. Однако наблюдательные мужья европеек быстро просекли, что женушки, начав лечиться новомодным препаратом, поначалу плевались и жаловались на тошноту, потом как-то подозрительно притихали, а затем и вовсе при каждом удобном случае начинали все более охотно хворать.
- Ну же, Мэри, милая! - бормотал распалившийся в постели сквайр, добиваясь от своей второй половины исполнения супружеских обязанностей.
- Знаете, Джон, что-то у меня опять голова болит, набейте-ка мне лучше трубочку!
Потреблять заморское лекарство, как тамошние индейцы, целыми листьями, свернутыми в рулон, обитатели Европы позволить себе не могли. Пара-тройка таких сигар - и вполне можно было пойти по миру, ибо табак стоил изрядных денег. Поэтому хитромудрые англичане изобрели специальные приспособления для курения - трубки с очень небольшой чашечкой и длиннющим мундштуком. Дорогое удовольствие хотелось продлить.
Выяснив причину вдруг возникшего женского интереса, сметливые сэры принялись дымить похлеще своих супруг, которых в дальнейшем вообще постарались оттереть от дорогостоящего увлечения, объявив его пороком (по крайней мере, для приличных дам). Тут джентльменам подсуропили церковники, которые вонючий табак почитали за дьявольское зелье. Церковь рассчитывала на полное табачное эмбарго - и жестоко просчиталась. А когда, наконец, Ватикан прочухал опасность, было уже поздно.
В континентальную Европу трубки попали вместе с английскими эмигрантами-кальвинистами, которые приплыли в голландский город Гауда.
- Сыр, значит, делаете? - хмыкнули английцы. - Олл райт, будем конкурировать с сыром!
И действительно, вскоре трубки из Гауды стали брендом не менее успешным, чем сырный. Тем паче, европейцы курили все больше и больше. Задымишь тут с тоски, пожалуй, если всех вокруг косит чума!
Но именно благодаря эпидемии «черной смерти» трубки появились в Пруссии. Последний бранденбургский курфюрст и первый прусский король Фридрих I всеми правдами и неправдами старался восполнить катастрофическую убыль подданных. И соблазнил переселиться сюда работящих англо-голландцев, среди которых оказалось множество курящих. Пруссаки быстро переняли эту привычку и даже стали устраивать целые трубочные пиры. Король мудро решил организовать и возглавить это начинание и учредил «Табачную коллегию» на английский манер.
- Ваше Величество, у вас сын! - обрадовали Фрица придворные.
- Вот, подарите ему этот превосходный табак.
- Но, Ваше Величество, он же младенец!
- Тогда пусть запивает молоком...
Понятное дело, наследник Фридрих-Вильгельм I в два счета стал заядлым курильщиком. Причем курильщиком-гурманом. По натуре редкостный скряга, сам ходил в обносках, но табак потреблял исключительно высших сортов. И при этом обожал издеваться над некурящими придворными, под страхом смертной казни заставляя их присутствовать на «табачных коллегиях».
- Ну, что, здоровье бережем? - ехидно осведомлялся монарх у кашляющего в клубах дыма несчастного дворянина. - А что вы, милейший, можете мне сказать, например, о возможной войне с Австрией?
Действительно, под табачок нередко обсуждались важнейшие политические вопросы и даже проводились государственные приемы. Но в 1736 году однажды нашла коса на камень. Залучив к себе тогдашнего короля Польши Станислава Лещинского, Вилли решил проделать с ним свою излюбленную шутку. Но Стасик оказался не промах - всаживал в себя трубку за трубкой. Начался этот поединок в пять часов вечера и продолжался до двух ночи. На 32-й трубке Вильгельм сломался.
- Ну, ты, пся крев, молодец! - уважительно протянул позеленевший владыка Пруссии. - У тебя пасть из дубленой кожи, что ли, сделана?
Прозвище прилипло накрепко, и с тех пор Станислава за глаза иначе как Кожаной пастью не называли.
Трубки участникам «Табачной коллегии» подносили на специальных подносах, к которым прилагались жаровни с угольями, использовавшимися вместо еще не изобретенных спичек. С учетом того, что курильщики еще и пиво хлестали литрами, атмосфера царила самая, что ни на есть, демократичная.
- Херр оберст, я вас так уважаю! - признавался какой-нибудь обкурившийся и поддавший министр, бодая плешивой головой короля в залатанный мундир. - Доннерветтер, да вы самый великий монарх на свете, ей-богу!
Вильгельм в ответ лишь довольно посмеивался.
И в этой истории прусские без русских не обошлись. Табакокурение, до того считавшееся уделом преимущественно дворян, широко распространилось и среди простолюдинов как раз в период недолгого пребывания Пруссии в составе Российской империи после Семилетней войны. Едва ли не любой кабак или трактир вскоре уже могли похвастаться своими более или менее комфортабельными курилками.
Увы, такая популяризация немедленно привела к обострению одной из самых распространенных проблем той эпохи. Кенигсберг XVIII века - это в основном фахверковые дома, которые от малейшей искры были склонны вспыхивать как порох. Поэтому некурящие горожане с неприязнью косились на табачников, которых считали главными виновниками пожаров, приносивших колоссальные бедствия. И тогда находчивые пруссаки додумались приделывать к трубкам крышечки, предохраняющие от высыпания из чашечки тлеющих угольков.
Поныне археологи на территории современного Калининграда находят курительные трубки (точнее, их составные части) в великом множестве. Скажем, при раскопках на месте современной Рыбной деревни Западная археологическая экспедиция научно-производственного центра по охране памятников обнаружила свыше 12 тысяч таких фрагментов. Подавляющее их большинство относится к началу XVIII – середине XIX веков. Выяснилось, что кенигсбержцы предпочитали трубки голландского типа изготовленным по турецкому образцу. Причем по большей части это изделия местного производства, хотя попадаются и импортные экземпляры из Голландии, Польши, Англии, Шотландии и даже с Балкан.
При этом археологи отметили довольно любопытный факт: уже тогда всячески боролись с контрафактом. Защита от имитации с 1739 года вообще стала необходимой мерой, так как количество подделок к тому времени возросло в разы. Мастера из Гауды стали маркировать свои трубки гербом города, но прусские производители быстро научились копировать знаменитый товарный знак. Не удивительно, что большинство найденных в Рыбной деревне трубок обладают такой маркировкой, хотя по качеству шлифовки и четкости нанесенных на них изображений заметно уступают тем, что действительно «мейд ин Холланд».
Многие трубки с полным правом можно считать настоящими произведениями искусства. Так, в 2001 году на раскопках у Музея Мирового океана нашли трубочную головку, изображавшую солдата в кивере времен Наполеоновских войн. Чашечки и мундштуки украшали различными орнаментами и рисунками: геральдикой, бытовыми сценками, портретами. Часты изображения различных парусников (город-то, как-никак, портовый), пароходов и паровозов. Находят и весьма фривольные экземпляры, но они относятся уже к XIX-XX векам.