Семь лет назад я ехала в маршрутке. Рядом со мной сидели две девушки и одна жаловалась другой: "Вчера забыла дома наушники, пришлось всю дорогу думать". Я записала эту фразу и хранила на компьютере для сегодняшнего поста.
Гуляла одна. С трудом себя пересилила и не надела наушники. На самом деле сначала я их надела, потому как хотела хорошо провести время. Бог рандома выдал мне песенку Him - Close to the flame. Улица окрасилась цветами того моего настроения, в котором меня заставал этот трек раньше. Я сняла наушники. Музыка заглушает мелодии города и коверкает то, что я хотела увидеть и услышать.
На перекрёстке я взглянула в сторону паба, в котором когда-то ела самые вкусные венские вафли. Это двухэтажное здание в европейском стиле, увешанное лампочками. Была середина дня и лампочки не светились. Вечером же, этот уютный домик, сверкающий огнями, кажется единственным местом, где тебя ждут. Вкусная еда и твоя идеальная немецкая семья.
Позади паба находится церковь. Какую шутку с нами играют градостроители и человеческий глаз! С того перекрёстка, на котором я стояла, купола храма приходились ровно к крыше пивной. Этому немецкому храму прихожан точно не занимать.
На одном из светофоров я долго простояла, пока не увидела на столбе кнопку вызова зелёного света. Рассмеялась своей глупости. Перешла через дорогу и рассмеялась тому, что машины ещё секунд двадцать после этого прождали своего света, а кроме меня пешеходов не было. Да, я смеялась, делала пометки в телефоне и разговаривала с собой. Так выглядят люди на прогулке без компании и без наушников.
Шёл мелкий дождь. Совершенно невидимый взору, и ощущаемый, словно где-то в двадцати метрах от меня кто-то чихает и крошечные брызги его слюны попадают мне на лицо. Он равноудаляется от меня, но не перестаёт чихать, а я только надеюсь, что у этого парня всё в порядке и он не болен. Такой вот зимний, ласковый, освежающий дождик.
Мой путь пролегал через уличный базар, которые я обожаю! Валенки, диски, лисьи меха, подвешенные на крючке за глазницу, грязные чехлы на телефоны, которые вышли из продажи везде, кроме рынков, куча телевизионных пультов с кожным жиром между кнопочками, пирожки, чебуреки, шаурма, собаки, вьющиеся возле мангалов и грызущие сырые куриные крылышки, кавказцы, играющие в шахматы, сидя на покосившихся табуретках, цыганки в пушистых платках и бабушки с трусами и носками по двадцать рублей. Это лучшее место на земле.
Я шла не просто так, у меня была цель, чтобы оправдать вылазку. Но я лишь целовалась с табличками: "закрыто", "ушёл, звоните", "давай в другой раз", "ты ведь и так хорошо погуляла". И я, как бы, согласна.
По дороге домой я купила квасу и пончиков, невольно подслушала разговор парочки, шедшей позади, и узнала, что парень не смотрел фильм "Знаки", но смотрел пародию на него в "Очень страшном кино", в замешательстве я сбежала от них в местную парикмахерскую, по которой летал безумный попугай, а после - с радостью пошла домой, потому что увидела всё, чего хотела и к чему была готова.