Cквозь облачную завесу проглядывало яркое солнышко. Томми уныло сидел над тарелкой молока с кукурузными хлопьями и перемешивал их алюминиевой ложкой. В выходные можно было немного ослабить учебную гонку и наконец-то почувствовать жизнь. Он думал о книге, которую будет читать в саду и греться на весеннем солнышке.
Но мама нарушила все его планы. Не успел мальчик вылезти из-за стола, как она сказала:
— Через полчаса идем к тете Марте. Так что хватит летать в облаках, одевайся, да поживее.
— Но, мам, — можно мне не ходить, я был у нее на той неделе.
Марри улыбнулась и покачала головой:
— Ей помощь нужна по саду. А ты как бы единственный на данный момент мужчина в нашей семье. Неужели ты посмеешь отказать своей больной тете?
— Ясно, — ответил Томми и поднялся наверх, чтобы переодеться.
— И, милый, выбери что-то поприличнее рваных джинсов и кед. Нам еще в офис заглянуть нужно.
***
Мальчик поднял с асфальта зеленое стеклышко и сквозь него посмотрел на город. Краски перемешались, и серость сразу исчезла. Крупинки зеленой пыли взлетели вверх, как только он наступил на край отколотой плитки. Мама обернулась и снова позвала его.
— Ну, что ты там опять застрял. Времени почти нет. Пойдем быстрее.
Томми перепрыгнул несколько плиток и догнал маму у перехода.
— Посмотри, он протянул на ладони зеленое стеклышко.
— Позже, — ответила она и прибавила шагу.
Они покинули свой уютный спальный район и добрались до шумного метро. Поезда сновали туда и обратно, от них у мальчика болела голова, и сквозило сердце. Но он ничего не сказал об этом и лишь, молча, последовал за мамой в подъехавший темно-синий вагон.
Они прошли еще минут десять, мама посмотрела на телефон и перевела взгляд на большое высокое здание белого цвета.
— Кажется, нам сюда, — сказала женщина.
Пластиковые окна съедали солнечный свет и напоминала пустые глазницы. Томми поежился, зашел вслед за мамой в лифт и задержал дыхание. На шестом этаже оказалось чуть больше света, чем снаружи. Но и тут было неуютно и одиноко. Они шли по длинному коридору мимо белых дверей с номерами.
Наконец, Марри остановилась возле двери под номером 678. На желтом металле красовалось всего три слова: Миссис Филинг, психиатр.
— Милый, — обратилась мама к сыну, — ты пока посиди в коридоре, подожди меня, — сказала Марри и дала ему монетку. — Если вдруг сладкого захочется.
Мальчик кивнул и уселся на краешек кожаного дивана. Офисное здание не отличалось почти ни чем от тех, что он видел. Длинные пустые коридоры, цепочка закрытых дверей, автомат с батончиками и фикус на окне. Томми несколько раз подбросил в ладони медную монетку и подумал, что сквозь нее нельзя увидеть солнечный свет.
Он вновь достал из кармана зеленое стеклышко и прислонил его к глазу. Этаж преобразился, заиграл новыми красками, и мальчик улыбнулся. Томми посмотрел на монетку в руке и заметил, что и она стала интереснее.
Его новый мир умещался на ладони, но это нисколько его не печалило. Каким бы маленьким он не был, он мог видеть гораздо больше, чем любой взрослый. А потому чувствовал себя счастливым даже в моменты одиночества. Томми подошел к окну, забросил руки на подоконник и подтянулся. Сверху город казался таким маленьким. Он сидел на подоконнике и смотрел сквозь зеленое стеклышко на целый мир.
***
Марри вошла в кабинет, натянутая, как струна. Все внутри нее трепетало от неподдельного ужаса. Но, тем не менее, она решила, что будет защищать своего мальчика и найдет выход даже из тупиковой ситуации.
— Здравствуйте, — нерешительно произнесла она, — я записывалась на прием.
Женщина, сидевшая за большим лакированным столом, отвлеклась от разглядывания своих ногтей и подняла на нее глаза.
— Проходите, присаживайтесь.
Марри присела на небольшой жесткий диван напротив психиатра и неосознанно сцепила руки в плотный замок. Кабинет казался небольшим, и от него совсем не веяло уютом. Большой шкаф был полностью уставлен какими-то черными папками с наспех наклеенными на него бумажками. Миссис Филинг, дама не первой свежести, выглядела представительно, но не вызвала чувства доверия. Она посмотрела на Марри поверх своих розовых очков и спросила:
— Что у вас случилось? Вы, муж, ребенок, любовница?
Девушка пододвинулась на диванчике и тяжело вздохнула:
— Ребенок. Понимаете, мой сын Томми стал странно себя вести. Он достаточно закрытый мальчик и все проблемы носит в себе. Мне почти ничего не говорит.
— Понимаю, понимаю, — перебила ее психиатр, — что вас напугало в его поведении? Может депрессия или психические отклонения.
— Нет, нет, ничего подобного, — замахала руками девушка.
— Да, вы не волнуйтесь так. Детская депрессия — явление распространенное.
Марри кивнула, соглашаясь с доктором и продолжила, — не знаю, как правильно сказать, чтобы вы меня поняли.
Теперь уже громко и показательно вздохнула Миссис Филинг:
— Вы что думаете, я тут просто так в кресле тридцать лет провела? Да, у меня опыта на десятерых найдется. Именно поэтому мои услуги так востребованы и так хорошо оплачиваемы.
— Простите, я не хотела Вас обидеть, — промямлила девушка. — Просто у моего сына нет друзей.
— Что совсем нет? — переспросила психиатр.
— Да. Но в последнее время, когда муж стал уезжать в командировки, Томми начал рассказывать странные вещи. Как они с друзьями ходят в лес, как строят плот на речке. Он так живо обо всем рассказывает, — Марри сделала паузу и выпила стакан воды, — мне кажется, он в них верит. Понимаете, по-настоящему верит.
— Знакомый синдром Карлосона, — сказала Миссис Филинг.
— Что, простите?
Женщина поправила на носу очки и с деловым видом произнесла давно выученную реплику:
— В научных кругах данное заболевание у ребенка мы называем синдромом Карлосона. Как правило, дети обзаводятся вымышленными друзьями в раннем детстве. Они играют с ними, делятся мечтами, иногда заменяют общение с другими детьми. Собственно говоря, в этом нет ничего страшного. Процесс взросления идет своим чередом, и у ребенка к началу школьного периода вымышленные друзья заменяются настоящими. А сколько вашему Томми лет?
— Скоро десять, — произнесла Марри и потерла вспотевшие ладони о край платья.
Психолог цокнула языком, — да, многовато будет. — Как давно это началось?
— Где-то пару месяцев, может чуть больше.
— Если к семи годам у ребенка не формируется круг общения, это может вызвать отклонения. И синдром Карлосона, в том числе. Он с вами пришел?
— Да, в коридоре сидит.
— Можете позвать?
Марри замешкалась, ей никак не хотелось втягивать в эту эпопею сына. Тем более она обещала мужу, что сделает все очень аккуратно и безопасно.
— Может, обойдемся без него? — робко поинтересовалась она. — Я могу рассказать все, что нужно. И мы найдем лечение.
Миссис Филинг медленно покачала головой из стороны в сторону:
— Не выйдет, милочка, мне нужен пациент, чтобы назначить лечение. Откуда я знаю, может быть, это не он болен, а вы.
Глаза у Марри широко распахнулись от подобной наглости. Она даже вскочила на минутку с дивана, но слова психиатра ее остановили:
— Сядьте. Это всего лишь гипотеза. Врач не может назначить лечение без обследования пациента, полагаясь лишь на слова его родственника. Поэтому позовите Томми и приступим. #историитомми
Пройди по ссылке ДО или ПОСЛЕ, чтобы прочитать следующую главу.
Продолжение следует...