Суббота надавила на скалку обеими руками и прокатила по тесту. Комочек вжался в столешницу, точно испуганный котенок. Девочка отложила скалку в сторону и нахмурила лоб. Краешки теста прилипли к поверхности, а мука разлетелась в сторону.
— Что-то у меня не получается, — пожаловалась девочка. — Кажется, это тесто плохое.
Она оторвала комочек теста от столешницы и хотела уже выкинуть его в мусорную корзину, как натолкнулась на вставшую из-за стола Среду.
— Погоди. Не все так быстро.
Девушка припудрила руки мукой и придала тесту шарообразную форму. Затем насыпала горстку муки на столешницу и бросила в нее тесто. Суббота стояла чуть поодаль и наблюдала, как в умелый руках сестры из обычного теста получаются красивые розочки-плюшки.
— Как ты это делаешь? — спросила она, промазывая яичным желтком белые лепестки теста.
Девушка улыбнулась.
— В этом нет ничего сложного, — сказала она. — И ты можешь научиться. Нужно только постараться.
— Но я же пробовала, — возразила девочка. — Да ты и сама все видела. Я безнадежный случай.
Среда проверила огонь в духовке, убавила температуру до 180 градусов и поставила туда противень с плюшками.
— Отмерь двадцать пять минут, — попросила она Субботу.
Девочка взглянула на минутную стрелку и мысленно посчитала.
— А с первого раза в основном ни у кого и не получается. Как думаешь, сколько раз ты падала, прежде чем научилась ходить?
Девочка почесала затылок и сказала первое, что пришло ей в голову:
— Десять?
—Ах, — девушка хихикнула.
— Что?
— Гораздо больше, малышка.
— Не называй меня так. Я уже взрослая.
— Хорошо, хорошо. Не буду, — примирительно ответила Среда и намазала бутерброд маслом.
— И вообще, по какой методике ты меня воспитывала? — неожиданно спросила девочка и уселась за кухонный стол с кружкой чая в руках.
— Не я, а мы, — ответила Среда, не переставая мелко крошить твердый сыр на белую тарелку. — Мы все тебя воспитывали, — пояснила она, прежде чем девочка задала бы очередной вопрос.
Брови Субботы вопросительно поднялись вверх, она даже чай перестала пить.
— У меня нет мамы, нет папы. А сейчас ты говоришь, что и воспитывали меня поочередно.
Среда постаралась смягчить атмосферу.
— Я не совсем правильно выразилась, — сказала она. Скорее всего, это была недельная методика. Между прочим, очень эффективная. Посмотри на себя, сколько ты всего умеешь.
— Хм, — девочка не слишком-то радовалась подобному объяснению, — у меня тут мир перевернулся, а ты про эффективность.
В кухню зашел Вторник, как обычно в потной майке после бега, и потянулся за стаканом воды.
— О, вкусности готовите, — сказал он.
Среда печально улыбнулась, — не совсем, обсуждаем воспитание Субботы.
Одним глотком мужчина осушил бокал и, сжав пальцы левой руки в кулак, ритмично взмахнул им в воздух:
— Камень, ножницы, бумага, — прокричал он, — ну, же сестренка, не уж то забыла.
Среда взмахнула кулачком и повторила вслед за братом.
— Камень, ножницы бумага, раз, два, три, — произнесли они хором и странным образом выкинули несколько пальцев на руке.
Суббота заворожено следила за ними, не понимая, что собственно здесь происходит.
— А бумага, — сказал Вторник и накрыл ладонью кулак сестры. — Ну, что еще разок сыграем?
Среда отмахнулась, — погоди, нужно плюшки проверить, чтоб не подгорели.
Она открыла духовку и выдвинула противень на свет, затем перевернула его другим боком и отправила обратно.
— Я что-то не поняла, — встряла в разговор Суббота, — а причем тут мое воспитание?
— Как это причем? — ответил Вторник, — ты на этой игре, считай, что выросла.
Среда цокнула языком и показала кулак брату.
— Да, что я такого сказал-то, — возмутился он. Я между прочим не виноват, что так часто проигрывал и заботы о ней доставались тебе, — сказал он, утащил кусок сыра в рот и вышел из кухни.
Девочка еще сильнее напряглась и не собиралась более уступать мягким уговорам старшей сестры.
— О чем это он говорит? Я всегда думала, что ты меня воспитывала как старшая сестра младшую. А вы что на меня спорили?
Среда примирительно положила ей руку на плечо.
— Не то, чтобы спорили, ты не правильно поняла. Скорее, мы играли, и кто выигрывал, тот брал тебя с собой на день и воспитывал.
Девочка на минутку задумалась, вспоминая обрывки каких-то эпизодов прошлого.
— Так вот, почему я помню столько всего. Как машину мыла, большую красную. А на следующий день меня мыли в ванне два часа и жестко терли ладони, а они все равно оставались в мазуте. После я собирала жутко пахнущую траву, а брат говорил о том, что мы будем печь печенье с ней.
У Среды округлились глаза:
— Вы что собирали травку для печенья?
Девочка невинно пожала плечами и улыбнулась, — если честно, я не помню, маленькой была. А после каталась на экскаваторе в офисе Понедельника и потеряла туфельку с бантиком. Бантик сожрал этот металлический монстр, и люди еще полдня ходили пешком на седьмой этаж.
— Неужели ты столько всего помнишь? — удивленно спросила девушка и, наконец-то, достала из духовки готовые подрумянившиеся плюшки.
— Так значит, не было никакой системы воспитания, — шмыгнула носом Суббота, — а я то думала.
— Девочка моя, — Среда присела на колени возле нее, — никто и никогда на свете не знал, как правильно растить детей. А такую уникальную девочку, как ты, и подавно. Каждый из нас вложил в тебя частичку своего мира. И теперь обладая всеми качествами недели, ты можешь создать свою систему ценностей. Для этого у тебя есть все, что нужно и даже больше.
Она обняла ее и спросила, — хочешь сыграть в игру?
Девочка кивнула и утерла слезы тыльной стороной ладошки.
— Камень, ножницы, бумага, раз, два, три…
