Это зарисовка, никакой не отзыв и не готовое мнение. Спойлеры.
Я когда читаю, стараюсь иметь под рукой блокнот. Если до конца этого романа я что-то и набросал, то при переходе на фантасмагорическое завершение, так и не прикоснулся к ручке. И дело не том, что я так увлекся чтением и был поглощен в своих раздумьях. Меня мучил вопрос: как мне относится к книге? Это был именно тот момент, когда можно выбирать.
Если рассматривать сам сюжет, то он увлекательный, довольно простой. Молодой поэт, Габриель Сайм, выполняет задание от полиции. И задание не совсем конкретное, надо внедриться в ряды анархистов. Анархистов, которые затеваюсь что-то страшное. У него это получается, он становится в организации на должность - Четвергом. Совет Дней Недели состоит, как не трудно догадаться, из семи членов, по каждому дню недели.
И автор не выдумывает никакой особой тайны. Мы все понимаем. А может и нет. Мы в первой трети книги понимаем, что все главные анархисты — сыщики, завербованные Воскресеньем. В этом вопросе, думаю, ни у кого не будет проблем. А вот что происходит дальше, мне трудно объяснить. Я так, как я сам плохо понимаю, постараюсь хоть что-то раскопать. Артикуляционное мышление в действии. У меня появилось больше вопросов от прочтенного, чем ответов. И это замечательно: книгу которую раскрывают с полуоборота, это менее интересная, чем книга с двойным дном.
Далее мои мысли без формы, так как они есть:
С первых строчек в глаза бросается несочетаемость, неправдоподобие. Гротеск в произведении, наряду с сатирой, на первом плане. Уродливая комичность ситуации от которой хочется смеяться, когда совсем не смешно. Мир в романе аномальный, в который не веришь — такое не может быть. Или может?
Смешно.
Анархисты бывают 2х типов: простые анархисты, они обычные преступники, и настоящие анархисты (думающие люди) — им нужен полный хаос. Думающие люди опасны.
Совет Дней Недели — семь не по количеству дней на создание Земли, а по количеству грехов. В той, или иной мере у Дней, проявляются смертные грехи. Правда не смог сопоставить их персонажам. А может они просто демонстрируют их наличия? Тогда что-то не сходится.
Воскресенье — автор просто приковал меня к этому яркому событию. Ты не хочешь на него смотреть, но украдкой пытаешься различить детали. Огромный. И не просто большой, а заполняющий всё. В начале мы видим его спину. Причем нам не трудно догадаться, что это спина, которая дала всем сыщикам по полицейскому знаку. По символу, что они чего-то достойный и имеют право. Они не понимают, от кого получают силу. Мне показалось, когда Сайм смотрит на балкон и видим спину — отражение веры человека в Создателя . Все не так страшно, когда он где-то наверху. Тебе кажется, что ты видишь его часть, и не торопишься подняться, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Сайм, подняв взор на лицо, Воскресенья, не смог долго смотреть в это уничтожающее тебя лицо. Кровавое воскресенье — так его называют преданные ему. Кто он на самом деле?
Воскресенье отправляет людей посмотреть, как ему верны люди в организации. Ведь это и была причина, тому что Сайма приняли в голосование на кандидатуру Четверга. Никто не спрашивал бумаг или подтверждении. Они даже не знают его, но готовы на все лишь только услышали имя главы анархистов.
Странное сочетание «организация анархистов» - чем-то напоминает церковь. Редко, кто видел главу, но все внимают к нему беспрекословно.
Мелкие анархисты не понимают, что они безбожники.
Анархия — это вера или её отсутствие? Вольнодумие это не для религии.
Книга вызывает абсурдный смех. Она медленно нас прощупывает на самоиронию. Анархия и религия, в моем понимании не совместимы. Закон и свобода без власти.
Жалость у Сайма в голове: «Они не ведают, что творят». И, сперва считая их преступниками, понимает, что они лишь пешки. И они даже милые в своих потугах быть плохими. Как дети не понимают всю серьезность ситуации.
Анархистом может быть только человек, у которого есть время и средства думать. Словно говоря, что не может простой народ стать анархистом (неверующим). У него слишком много других забот.
Самое главное: можем ли мы винить Создателя в всех бедах? Никто не счастлив, а несчастнее всех Он.
«Можете ли пить чашу, которую Я пью?» - Словно Воскресенье имеет ввиду, что такого страдания, как он никто не сможет осилить.
Никто ничего не решает, все мы марионетки. Нам навязывают, мы обвязываемся.
Дальше я устал. Может и нет смысла в этом всем. А сейчас у меня ощущения полного не попадания в книгу. Значит перечитаем.
Читаем хорошие книги.