Автор: Hellequin
Есть такой простой способ научиться писать хорошо – нужно всего лишь много читать. Причём не только хорошую, но и плохую литературу (это важно!). Почему? Да потому, что в плохой литературе раз за разом повторяются одни и те же раздражающие приёмы, и выделив их, вы сможете избежать их в своей писанине.
Я тут подумал, в общем, и выписал некоторые из них. Вдруг кому из начинающих пригодится эта простая, но далеко не всем почему-то очевидная истина.
1. Подача информации «на камеру» с проломом четвёртой стены.
Вот есть в придуманном автором мире некая важная информация, например, что три года назад коварный король тёмных эльфов Таыщ’ын’кахр’бун’юк намазал лицо белой краской, проник на бал к высшим эльфам и соблазнил там королеву, что вылилось в войну и запустило сюжет. Все знают об этом случае, для всех это информация той же степени известности, что для людей сороковых годов – нападение Гитлера на СССР, скажем. Что делает автор? Он заставляет одного из персонажей увидеть какую-нибудь вещь, без разницы, какую, и начать вспоминать. Нет – ВСПОМИНАТЬ. Всю историю с соблазнением от начала до конца.
То есть выглядит это так: идут по лесной дороге эльфийка Таунимилилилилилилиэль в компании с эльфом Ю, вот она видит, скажем, поваленное дерево или камешек на дороге, и дальше начинается флешбек – видимо, узор трещин на камне или коре пробудил старые воспоминания. Вы думаете, это оригинально? Черта с два! Это встречается практически у всех начинающих авторов. А в особо клинических случаях происходит примерно такой диалог:
- И даже сейчас я по-прежнему не понимаю, почему наши народы ненавидят друг друга, - печально вздохнул Ю.
- Ты чего? – возмутилась Таунимилилилилилилиэль. – Ведь три года назад коварный король тёмных соблазнил и бросил нашу королеву! После этого началась война! …
И дальше она рассказывает, <censored>, всю эту историю от начала до конца.
Это как если бы в 1942-м состоялся такой диалог:
- И даже сейчас я по-прежнему не понимаю, почему мы отступаем, - вздохнул Вася Пупкин.
- Ты чего? Ведь год назад Гитлер привёл в действие план «Барбаросса», нарушил пакт о ненападении и напал на Союз! Его войска перешли границу…
И дальше второй собеседник рассказывает всю историю поражений Красной Армии в сорок первом.
Ну вы поняли, да? Это как в рекламе: ой, майонез X такой вкусный, я буду покупать только его! А я набрал пять кило за месяц, ведь все салаты я заправляю майонезом X!
В жизни так не говорят, это неестественно, но это ещё полбеды, вторая половина в том, что это не замаскированно и лезет в глаза. Но писателям пофигу.
2. Неполные описания в динамике.
Суть:
Дверь открылась, и в комнату вошёл черноволосый мужчина в белой рубашке.
Такое встречается у 90% начинающих, и над этим стебались ещё Стругацкие:
На людей смотреть было интереснее. Я увидел здоровенных ребят в комбинезонах, ходивших в обнимку, чертыхавшихся и оравших немелодичные песни на плохие стихи. То и дело попадались какие-то люди, одетые только частично: скажем, в зеленой шляпе и красном пиджаке на голое тело (больше ничего); или в желтых ботинках и цветастом галстуке (ни штанов, ни рубашки, ни даже белья); или в изящных туфельках на босу ногу. Окружающие относились к ним спокойно, а я смущался до тех пор, пока не вспомнил, что некоторые авторы имеют обыкновение писать что-нибудь вроде "дверь отворилась, и на пороге появился стройный мускулистый человек в мохнатой кепке и темных очках".
Смысл в том, что описание в такой подаче должно давать цельную картинку. Вы потрудились указать цвет рубашки мужика, но почему тогда не описали остальную его одежду? Кроме того, это никак не характеризует персонажа. Вот если указать, что рубашка у него была начищена и накрахмалена – это уже штришок к психологическому портрету. Товарищи, персонаж – это живой человек, а живого человека характеризует в первую очередь психология. Внешность – вторична.
Вы можете написать «сногсшибательно красивая блондинка», и каждый читатель представит её по-своему, так, как ему представляются сногсшибательно красивые блондинки. Один представит Мэрилин Монро, другой - Шарлиз Терон, третий - Дайану Крюгер, четвёртый - Винни Джонс. Детали нужны ровно настолько, насколько они требуются для реализации и подгонки собираемого читателем паззла. Можно ВООБЩЕ не описывать персонажа, в принципе, и всё равно написать отличный рассказ. Можно просто дать ему характеристику, скажем, «угрюмый военный», и это уже создаст картинку – каждый читатель представит себе угрюмого военного. Он сам представит себе небритость, тяжёлый взгляд, квадратную челюсть и так далее. Ну или кубики на прессе. Всё это можно описать, но только в том случае, если вы знаете, что делаете – если вы задаёте таким образом ритм повествования, дополняете картину, рисуете, а не даёте отчёт.
«Но как же цвет волос? Ну хотя бы его надо указать!» - скажут начинающие, и так да, они очень любят указывать цвет волос. Чёрт подери, вы можете вообще ничего не знать больше о персонаже, но вот цвет его несчастной шевелюры будет указан обязательно, даже если персонаж полностью лысый.
Я открою страшную тайну: всем наплевать на цвет волос до тех пор, пока это не начинает играть определённую роль. Если персонаж описывается как эффектная блондинка, это играет роль, потому что «эффектная брюнетка» как-то не звучит. Не является мемом. Не активирует в мозгах читателя нужные зоны. Блондинки даже в анекдотах всегда фигурируют как красотки, брюнеткам такая популярность не досталась. Зато роковая женщина - всегда брюнетка. Ну вы поняли, да?
Зато если написать, скажем, «В комнату вошёл Таыщ’ын’кахр’бун’юк, и Таунимилилилилилилиэль восхитилась его белоснежной рубашкой», то неполнота внезапно исчезает. Потому что исчезает эффект перечисления – то, что Таунимилилилилилилиэль восхитилась каким-то предметом одежды, вовсе не означает, что больше на Таыщ’ын’кахр’бун’юке не было ничего. На самом деле чисто логически это не следует и из фразы «В комнату вошёл мужчина в белой рубашке», но наши мозги воспринимают её именно так. Вот на них-то и надо ориентироваться, потому что от них никуда не деться.
3. Отсутствие экспозиции.
О, это прямо-таки фетиш огромного количества начинающих, а многие страдают этой болезнью всю жизнь. Суть её заключается в том, что написанная автором история начинается с места в карьер, на читателя вываливается гора информации, причём подаётся она так, будто читатель всё это уже знает.
Например, вот пролог романа. Встречаются наши старые знакомые Таунимилилилилилилиэль и Таыщ’ын’кахр’бун’юк и начинают обсуждать бал, на котором король тёмных эльфов соблазнил королеву светлых. И начинается всё это не просто уже за столом, а в середине пьянки, происходит диалог между этими двумя и ещё какими-то хмырями, и читатель такой – где я? Кто все эти люди? Что они обсуждают, как они здесь очутились, что вообще происходит? Но писателю пофиг, он же пишет крутую книжку!
Беда в том, что книжку он начинает, имея в голове всю информацию о том, кто такие Таунимилилилилилилиэль, Таыщ’ын’кахр’бун’юк, эльф Ю и все их собеседники, где происходит действие и что они обсуждают. А читатель – пока ещё нет. Поэтому жизненно важно задумываться над тем, что вашу графомань ещё кто-то потом будет читать, абстрагироваться от своего представления и взглянуть на книгу свежими глазами. К сожалению, это высший уровень мастерства, недоступный простым смертным. А всё потому, что им лень задумываться, они творят литературу.
Потом как-нибудь продолжу.
Источник: http://litclubbs.ru/posts/1933-blog-velichaishei-pisatelskoi-mudrosti.html
