Орудийный ящик штука простая. Здоровенный, зеленый, с двумя замками и ручками-петлями из не особо толстого прутка. Делается из обычного снарядного, который типа гранатный, СПГ же стреляет гранатами, мальчики и девочки.
Эти клятые деревянные коробки мы любили нежной и трепетной любовью. А как еще, если перед тобой постоянно возникает целый грузовик этой шняги, а весит каждый не кисло, да те самые ручки не просто неудобны, хрена. Где-то на десятом, перекидывая следующим двум принимающим, петли начинают резать ладони так, что куда там чему другому. Сам не замечаешь, как каждый новый рывок заставляет вдруг скрипеть зубами и с ненавистью коситься на следующий зеленый угол, радостно смотрящий на тебя из кузова. Но то ладно, речь не о разгрузке дополнительного боекомплекта.
На кой ляд нужен орудийный ящик, что правильнее называть ящиком с шанцевым инструментом? Да все верно, именно для него, того самого инструмента. Очень простого и крайне нужного на любой войнушке, локальной, глобальной и мировой. Потому как внутри, спрятавшись за плотно подогнанными досками со стальными полосами, спят крепким сном лучшие друзья любого, мать его, воина: лопаты, лом и кирка.
Любите копать? Обожаете аэробные упражнения? Послужите в артиллерии, там такого добра хоть одним местом ешь. Да так, что сам себе напоминаешь если не трактор, то садовый мотоблок уж точно.
- Чё встали, бойцы?!
Перекур, ё-маё… Ну, понеслась.
Позиция для стрельбы из СПГ-9М, всякими любителями пафосных названий называемого «Копьем», штука простая. Стрелять полагается стоя, траншея выходит длиной метров в пять, рядом с самим граником обязательно следует вырыть ячейки для вьюков со снаряженными гранатами, а еще для коробки с прицелом. И, да, обязательно роется орудийный погреб. Ящиков так на… на до хера.
Вот тут-то, широко открывая крышку нашего темно-зеленого друга, ты радуешься тому, что служишь в артиллерии. Ее славным традициям и умению командования правильно комплектовать подразделения… И хер с ним, со стремным сухпаем в коробке, а не пластике, да с его сухарями, порой уже съеденными червячками, угу. Ведь у вас, смотрящих на кусок земли с грустью и тоской, есть сраный орудийный ящик. И рыть это все, по очереди меняя одного наблюдателя, можно нормальными лопатами. А не саперными огрызками, подходящими колоть дрова… и не только дрова.
Бери больше, кидай дальше, отдыхай, пока летит.
Мы рыли ее разную. Черно-жирную, серо-легкую, красно-вязкую, желто-хрусткую, полную камней, корешков, засохшего говна и даже совершенно археологических черепков с витыми узорами, поднятыми с глубины в полтора с небольшим метра на Ставрополье. Били ломами и киркой, корежили собственные лопаты со спинами, рыли-рыли-рыли.
Не сделаешь позицию – умрешь раньше.
Не сделаешь позицию – поймаешь пулю.
Не сделаешь позицию – ты просто дебил.
Летом, весной, осенью и зимой, наш орудийный ящик весело звенел открываемыми замками, хрустел иногда замененными досками, стучал оковкой углов по бортам нашего 131-го Зилка, грохотал о мерзлую землю, срываясь из уставших рук. Везде катался с нами, превращался в кровать, становился обеденным столом или даже помогал рассматривать карты. Ну и, само собой, разборку и чистку стволов производили на нем же, расстелив плащ-палатку поверху.
Фух… дорыли. Все сделали? Дёрна нарубили, обложили со всех сторон, типа маскируя? И чо, что вокруг ровное поле, а у нас тут не особо? Надо, значит делаем.
- Медленно, товарищи солдаты, перекурить-отлить и запасную, во-о-он там, через десять метров. И с погребом, хули, само собой с погребом. И с ходом сообщения. Все, отдыхайте, бойцы.
Господи благослови наш орудийный ящик, две чертовы штыковые лопаты, лом и кирку.