Формула выживания от частного оленевода
Самое большое в мире поголовье домашнего оленя выпасается на Ямале. Об этом обязательно упоминают, когда говорят о нашем регионе. «Это приятно, – говорит руководитель оленеводческого хозяйства «Хамба» Михаил Яр, – жаль, что при этом забывают о тех, кто это самое большое стадо содержит, о частных оленеводах».
Миллиарды на воздух
Оленеводство России держится на частниках. В этом Михаил убежден твердо. Иначе, почему в регионах, где частное оленеводство не было развито, отрасль не смогла пережить реформ и практически развалилась. А вот Ямалу удалось сохранить многотысячное стадо.
– У организованного или так называемого государственного оленеводства нет будущего, – уверен Михаил, – хоть миллиарды в него вливай. Это не пустые лозунги, об этом говорят факты.
Взять бывший совхоз «Ярсалинский». За последний год там четыре бригады сократили. В Красноселькупском районе нет частного оленеводства, и оленей тоже нет, в Пуровском картина немногим лучше, в Ямальском раньше было 19 тысяч голов, сейчас и оста-лось меньше половины от этого показателя.
Сам Михаил тоже когда-то работал в совхозе. Еще до перестройки. Потом организовал свое фермерское хозяйство, затем первое частное оленеводческое хозяйство СОХ «Ямал», а после ушел со своими оленями в Надымский район. Так как поголовье росло, площадей для выпаса не хватало, и Михаил решил осваивать новые земли.
– Надымский район отличается от Ямальского, на сколько сложнее там выпасать оленей, задаю вопрос собеседнику.
– Здесь есть свои плюсы и минусы. Прежде всего, Надымские земли богаче лесом, значит, на дровах можно не экономить, если есть необходимость даже домик себе построить. Кстати, без него в лесной зоне сложно. Это в тундре чум незаменимое жилище, а в Надымском районе почва совершенно другая. По осени чуть прошел дождь, жилище в воде. Его надо переставлять чуть ли не каждый день. Это хлопотно. Каслать не так удобно как в тундре. Много кочек, оленям большую нагрузку не дашь. Поэтому для этой зоны удобнее домики. А для кочевок выбрать вариант палатки или складного чума. Я такой в Норвегии себе присмотрел. Собирается быстро, изготовлен из прочных и одновременно легких материалов.
Кроме того, со сменой территории, у оленя поменялась кормовая база, стало наблюдаться белковое голодание. Значит, необходима подкормка. Сейчас провожу иссле-дования, чтобы точно знать, как. Жаль, особо в этом направлении в округе работа не ведется, все приходится делать самому.
– Сложно одному?
– Не каждый может работать самостоятельно, это правда. У меня директора как у совхозного оленевода нет, поэтому все приходится решать самому. Искать партнеров, разбираться в законодательстве и так далее.
– Местные власти помогают?
– Все зависит от конкретного человека. Чиновники, они же тоже о людях судят по делам. Надо меньше болтать и больше заниматься делом. То есть показать, на что ты способен и тогда тебе пойдут на встречу. А говорить можно всё что угодно. Теоретиков и среди нас хватает, с практиками только вот жидковато.
Всех под одну гребенку
У Михаила две дочери-школьницы, но они вряд ли будут жить в тундре. Сейчас он прикладывает все силы, чтобы дочери хорошо учились, получили приличное образование, были грамотными, конкурентоспособными на рынке труда.
– Если в Норвегии оленеводы гордятся своим происхождением, то в нашей стране это не престижно, – объясняет Михаил. – Саамские оленеводы не стесняются своей одежды, говорят на родном языке. И разве не показатель, что всех аборигенов севера на Ямале называют «хантами»? Как-то попытался объяснить, что я ненец. Мне ответили: «А какая разница?». Раз так, я теперь всех называю грузинами. И знаете, окружающим это не нравится, начинают объяснять, что русские и грузины это совершено разные нации, со своими языками, культурой, историей…. А я в ответ: «Вы для меня все одинаковые». Не нравится…
Интересно, а почему мне должно нравиться, когда меня и моих сородичей всех под одну гребенку? Ненцы и ханты тоже говорят на разных языках, и культура у них отличается. Я просто уверен, что если человек живет на Ямале, местный он приезжий не важно, то должен знать какие народы тут живут и чем друг от друга отличаются. Кстати, пока в Ямальском районе жил, с этой проблемой не сталкивался особо, поскольку там превалирует местное население. А в Надымском районе сплошные «грузины» кругом…
– На оленей ваших не охотятся?
– Я как переехал, сразу провел разъяснительную рабо-ту с теми же браконьерами, сходил в охотинспекцию, рассказал о себе. Газ нужен родине. Ради Бога, пусть до-бывают, только соблюдают определенные правила и уважают тех людей, кто живет здесь испокон веков. Ина-че никак. На все равно придется контактировать.
Ультиматум от Яра
– Оленеводы часто жалуются на беспризорных собак, особенно в промышленных районах округа. Вам с этой проблемой сталкиваться приходиться?
– Действительно по линии газопровода у обходчиков порой целые псарни содержаться. Я практически с каждым из них поговорил, поинтересовался с какой целью им столько собак нужно. Объясняют, что любят животных, ходят с ними на охоту. Я против этого ничего не имею, но поставил им ультиматум, если увижу их собак рядом со своими оленями, разговор будет коротким, ружье у меня имеется, так что пусть следят за своими питомцами. В общем, при желании все вопросы можно решить. Как бы там ни было, мы не в фашистской стране живем, законы в России есть, просто их надо знать и уметь пользоваться.
– Много говорится о регулировании оленпоголовья, так ли это необходимо и как его надо проводить?
– С каждым годом пастбищ все меньше, поэтому вопрос регулирования, конечно, необходимо решать. Но делать это надо продуманно. Это большая работа, каждый оленевод должен понять, необходимость сокращения. Кроме того, надо создать для людей условия, чтобы сокращение оленей прошло для них безболезненно, что-то предложить взамен: достойные условия жизни, возможность дать хорошее образование своим детям, качественное медицинское обслуживание, решение жилищных проблем.
Пока же в тундре ничего особо не изменилось, как сто лет назад жили наши деды и прадеды, так и мы живем. Разве что снегоходы появились. Но каждый человек хочет жить лучше. Надо чтобы продукция оленеводства пользовалась спросом, оленевод за нее получал хорошие деньги. Сейчас олень по большому счету цены не имеет. Хотя вырастить его не так просто. Это не рыба. Многие аборигены в последнее время перекинулись на рыбалку. За рыбой следить не надо, она сама растет, а деньги на ней заработать легче, чем на олене. Чтобы его вырастить ни один год надо потратить. Думаю, если все вышеперечисленное будет соблюдаться, вопрос регулирования поголовья решится сам собой. Конечно, для это-го надо приложить усилия.