Советское кино старалось сочетать в себе пропаганду и искусство. Первая была обязательна, второе декларировалось таким же непременным условием, но все же художественные достоинства ценились как вспомогательные. Мы знаем много примеров того, как сцены вырезали из-за идеологического несоответствия. Обратных ситуаций, когда отказывались бы от «правильного», но кондового эпизода, я не припомню. Но, возможно, кто-то располагает такими сведениями.
В 1937 году был опубликован роман графа-приспособленца А. Н. Толстого «Хлеб». В 1942 году вышла первая серия экранизации братьев Васильевых (авторов знаменитого фильма «Чапаев»). Любопытно, что замысел создания киноверсии появился еще до выхода литературного источника в свет.
Вот дневниковая запись от 10 мая 1945 года, сделанная историческим консультантом Исааком Минцем:
«На этот день т. Ворошилов назначил встречу. Видимо, в целях сбережения времени пригласили, кроме нас, и других товарищей.
Впрочем, дело объясняется проще: другие пришли говорить о постановке фильма «Оборона Царицына». Одна и та же цель, что и у Толстого. <…>
Тов. Шумяцкий рассказал, что режиссер Васильев хочет попытать счастья над Царицыном. Комитет согласен, но просит помощи от т. Ворошилова. В ответ Климент Ефремович сказал:
— Знаем, о какой помощи мечтаете: хотите спрятаться за наши спины. Не выйдет. Живите своим умом...»
Ворошилов довольно прозорливо предупреждал, что обращение к одной и той же теме может сыграть плохую шутку: «Чапаев» получился, но это не означает, что и новый фильм о гражданской войне выйдет удачным. Однако Ворошилов пообещал выделить солдат для массовки. Судя по батальным сценам слово сдержал.
На сайте оцифрованных дневников «Прожито» находим упоминание этого произведения Лилей Брик. В июне 1936 года она пишет мужу Осипу: «Вечером к нам приедет Толстой советоваться с Витей насчет своей книги о Царицыне».
Итак, смотрим и наслаждаемся установками. Красные строят мост. Вот спор инженера и большевика. Первый утверждает, что готов сделать полугодовой объем работы за месяц, но 24 метра – слишком большая высота для деревянных конструкций. «Материал должен точно так же подчиняться революции», - говорят ему в ответ. К сожалению, этот принцип часто применялся и на реальных стройках: делали быстро и некачественно.
Сталина в седьмой раз в своей карьере сыграл Михаил Геловани. Обратите внимание на рост актера – подобострастный комплимент низкорослому вождю. «Отец народов» здесь изображен очень человечным, старающимся вникать в интересы простых сограждан. «Людей берегите!» – мягко просит он однопартийца.
А вот эпизод, демонстрирующий бесстрашие будущего главы государства. В стену рядом с головой Иосифа попадает пуля, но он лишь равнодушно осматривает кирпичи.
Новые подходы и в военных делах. Вот диалог Сталина со старым служакой.
- До сих пор мы думали, что стратегия – это наука. Одна для всех времен и народов, - говорит старорежимный товарищ.
- Не совсем так. Эпоха величайшей революционной борьбы выдвинула и свою новую стратегию: стратегию революционную. А что говорит ваша так называемая научная стратегия? Царицын это всего только мелкий продолговатый выступ, всего только данный отдельный пункт на военной карте. И к тому же крайне неудобный для обороны, - задорно говорит Сталин.
Но впоследствии он признает, что оборона волжского города – дело очень сложное. И с грустью добавляет, что придется пролить кровь. Первая серия вышла на экраны в 1942 году. В ней еще речь собственно о Царицыне, но особую злободневность она приобрела, когда начались бои за Сталинград.
Вторую серию в прокат так и не выпустили. А она еще любопытнее. Чувствуется, что там оперативно внесли правки, хотя она датирована тем же 42-м годом. Вот высказывание Сталина об интервенции, явно адресованное не в 1918-й год:
- Сейчас, когда немцы, захватив Ростов, рвутся к Баку, вся эта контрреволюционная мразь, видя, что нам тяжело, осмелела и повсюду подняла голову.
Чем ближе к концу, тем больше у дореволюционного Царицына проступают черты огненного Сталинграда. Вот что говорит главный герой фильма:
- Мы никуда отступать не будем.
И далее:
- Ленин приказал отстоять Царицын. И мы отстоим его во что бы то ни стало. А резервы у нас найдутся.
И наконец:
- На подступах к Царицыну уже валяются тысячи, десятки тысяч вражеских трупов. <…> Они думают сломить, согнуть нашу волю к сопротивлению. Это у них не выйдет! Этому не бывать никогда! Враг захлебнется в своей собственной черной поганой крови!