Читайте Часть 1 рассказа "Император" в нашем журнале.
Автор: Алексей Некрасов-Вебер
Кончился дождь. Солнце выглянуло из-за края уходящей тучи, но радуги на этот раз не получилось. И все же рассеянные лучи, падая на ветки, рождали удивительное переплетение теней и света. Усилием воли он заставил себя оторваться от созерцания умытого дождем сада, и вернулся к государственным делам. Сегодняшняя догадка об особой породе царедворцев, наверное, достойна философа. Но император должен не только понимать, но и использовать тайные пружины человеческого сообщества.
"Что если направить селекцию в нужное для страны русло?"
Его предшественники вольно или не вольно оставляли возле себя лишь изворотливых льстецов. Он же запустит механизм отбора в другую сторону. К управлению государством будут допускаться только честные и смелые люди. Те, кто не боится донести до монарших ушей правду. Те, кто действительно взвалит на плечи груз государственных забот, а не станет тратить силы лишь на тонкое искусство "пляски" у трона. Заняв ведущие посты, эти люди окружат себя единомышленниками, и так постепенно сверху вниз начнется оздоровление страны.
Впервые за много лет он чувствовал прилив сил. Делая круги по залу, император пытался оформить посетившие его мысли в четкий план действий. Мозаичный пол под его ногами изображал сцены из жизни богов. Императорские сандалии наступали то на обнаженную грудь какой-нибудь из небесных блудниц, то на клыкастый шлем бога войны, то на скипетр или рыжую бороду громовержца. Но небожители не обижались. Из мозаичного зазеркалья они с улыбками смотрели на своего земного ставленника. Видимо заранее зная, чего стоят его замыслы и что уготовано ему в грядущем.
Вскоре в его голове уже плотным роем вились сомнения:
"Где и как он найдет столько честных, смелых, не обделенных разумом людей, да еще и желающих посвятить себя государственной службе? Звание чиновника давно уже стало синонимом слова "прохвост", и порядочные люди стараются быть как можно дальше от власти. Как убедить их, что расчистка имперских конюшен тоже достойный уважения подвиг? Да и примет ли без сопротивления новых выдвиженцев "дворцовая порода"? Не станут же они спокойно смотреть, как власть уходит из рук!"
Проклятие нерешительных людей - их собственный рассудок. Когда заранее видишь все трудности, страх лишает тебя воли. Не успел он подумать, что придется применять силу, как перед глазами замаячила кровавая тень предшественника. Около десяти лет двоюродный брат его отца просидел на троне. За это время он успел получить прозвище Людоед и возбудить всеобщую ненависть. До острова где, еще не подозревая о своей судьбе, жил племянник, доходили слухи о жестокости императора. Помня дядю веселым улыбчивым человеком, он не хотел этому верить. Однако все чаще в ссылку на остров привозили живые человеческие обрубки - тех, кто успел побывать в руках палача. А однажды, когда пришлось появиться при императорском дворе, он снова увидел дядю и ужаснулся произошедшей перемене. Исхудавший сгорбленный человек на троне мало походил настатного и сильного мужчину, который когда-то таскал племянника на плечах. Казалось, несчастного сжигает изнутри медленный огонь. Отблески того адского пламени он увидел в темных глазах венценосца и ужаснулся теперь уже за свою жизнь.
Правление Людоеда вошло в историю как одно из самых бедственных и разорительных. Однако, просматривая архивы, новый император нашел многочисленные указы, направленные на оздоровление государственной системы. Всем этим начинаниям суждено было увязнуть в затхлом болоте дворцовых коридоров. В людской памяти остались только неурожаи, голод, нашествия варваров и многочисленные казни. Постепенно он начал понимать, что же происходило на самом деле. Вступив на престол, дядя с присущей ему энергией взялся за реформирование страны. Дворцовая порода ответила сопротивлением. Чтобы подавить его пришлось применять силу. Вначале это были отставки и ссылки. Сановников пришлось имитировать активное участие в начинаниях реформатора, но колесо государственной машины продолжало вращаться впустую. Возможно, за предыдущие века что-то успело надломиться в остове империи, и теперь любая встряска лишь усугубляла болезнь. Видя, что терпит неудачу, император обвинял в этом своих тайных врагов. Начались казни. Страх пополз по коридорам дворца, породив эпидемию доносов. Чтобы обезопасить себя, люди клеветали на ближних, стараясь успеть раньше других. Чуть ли не каждый месяц обнаруживались мнимые заговоры. Императору, казалось, что у чудовища, с которым он бьется, вырастают все новые и новые головы. И он с остервенением рубил их, не замечая, как сам все больше попадает под всласть демонов.
Словно издеваясь над его усилиями, дела в стране шли хуже и хуже. Пустеющая казна, беспомощность и воровство наместников, дезертирство и мятежи в гарнизонах. Какое-то время императору удавалось затыкать бреши, но потом сами боги взяли сторону его мнимых и истинных врагов. На страну обрушились неурожаи и эпидемии. Бескрайние леса на северной границе извергали толпы варваров. Как голодная саранча они обрушились на северные провинции, и у империи уже не было сил для защиты. Вместо того чтобы осознать тщетность усилий и со смирением принять волю бессмертных, император усмотрел причины всех неудач в новых происках врагов. Преследования и казни приняли невиданный размах. Вокруг себя он теперь видел только саботаж и измену. И демоны с хохотом носились над царственной диадемой, не давая своей жертве ни сна, ни покоя.
Неудавшегося реформатора нашли бездыханным в собственной постели. Придворный врач объявил о естественных причинах смерти. Во дворце шептались о ядах и наемных убийцах. Однако большинство склонялось к тому, что Людоед переполнил чашу злодеяний, и демоны унесли с собой его душу.
Воображение нового императора не раз рисовало страшную картину: уродливые сгустки тьмы волокут по дворцовым коридорам светящееся эфирное подобие человека. Жертва пытается вырваться, истошно вопит. Предчувствие вечных мук, беспредельное одиночество и ужас звучат в этом крике. Но нельзя разжалобить воинов мрака, и некому прийти на помощь. Чаша переполнена, отсрочки не будет. А демоны уносят его все дальше через дворцовые переходы и лестницы куда-то в темные тоннели подвалов. Не слышно больше криков, все быстрее полет, все ближе смрадное дыхание бездны...
Стирая со лба пот, император думал о том, что пока судьба благосклонна к его правлению. Так стоит ли искушать ее? Он не умеет управлять людьми, не обладает ни твердостью духа, ни волей предшественника. Тем не менее, страну уже который год обходят стороной беды. На северных границах затишье. Свирепые бородачи в волчьих шкурах вернулись в свои леса. Уже много лет в пределах империи не видели ни одного вооруженного варвара. И только изредка часовые на караульных башнях замечают, как вдалеке над чащей кружится черное облако потревоженных птиц. Что-то происходит за зеленой лесной завесой, но об этом лучше не думать. Жизнь и так коротка, а мы своими страхами и дурными предчувствиями крадем у себя отпущенные нам часы покоя и счастья.
За окном, прыгая по веткам, щебетали неугомонные птицы. У этих крохотных созданий многому можно было поучиться. Всем существом своим они отдавались празднику весеннего возрождения. Словно не будет никогда больше осенних дождей. Не полетят над землей белые мухи, и не будут в морозные ночи падать с веток на землю обледенелые пернатые комочки.
"Жить как птицы - это великое искусство и мудрость!"
Император вспоминал изречения философов и находил все новые подтверждения своим мыслям. В голове снова роились планы, но теперь даже в мыслях своих он был далек от попыток государственного переустройства.
Призывая в зал секретаря, зазвонил колокольчик. Однако никто не спешил прийти на зов. Он звонил снова и снова, чувствуя страх брошенного в огромном дворце ребенка. Наконец, появился запыхавшийся секретарь. При прежнем правителе за такое опоздание можно было лишиться какой-нибудь части тела. Сейчас же император даже не стал изображать гнев, а просто передал распоряжение об организации праздника.
На торжественный пир в честь наступления весны приглашались философы, писатели, поэты. Те, кто еще продолжал творить под увядающим древом империи, должны почувствовать заботы правителя. Некоторые из них впервые за много месяцев смогут, наконец, досыта поесть. Но главное, им будет предоставлена возможность прочесть свои произведения на публике. Победители поэтических и литературных турниров получат награду. С несвойственной ему твердостью император диктовал распоряжение казначею изыскать необходимые средства. Секретарь с трудом успевал записывать. Испачканные тушью пальцы небрежно выводили пером иероглифы для скоростной записи. Одутловатое бесстрастное лицо не выражало ничего кроме вежливого внимания. И трудно было понять, как относится этот представитель дворцовой породы к причудам своего хозяина.
Неделя пролетела в приятных хлопотах. В молодости он помогал отцу устраивать поэтические состязания на своем острове. Так что теперь император, наконец, пребывал в своей стихии. Он был деятелен, энергичен, с удовольствием отдавал распоряжения. Вникая в детали, обсуждал программу литературных состязаний, блюда для угощения гостей, интерьер зала. Однако в душе жил страх:
"В последний момент что-то обязательно произойдет, и долгожданный праздник не состоится."
Продолжение следует...
Нравится рассказ? Поблагодарите журнал и Алексея Некрасова-Вебер подарком, указав в комментарии к нему назначение "Для Алексея Некрасова-Вебер".